Юлия Гладкая - Первый дубль

— Я изменил твои воспоминания за последние восемь лет, твоя жизнь — моя игра. Содержал тебя с женой, получил повышение. Элби теперь продаются по всему миру! — Воскликнул черный рыцарь.

— Ты никому не нужен, даже мне. Я выну тебя из шеи, и ты исчезнешь. Я атаковал.

— А вот нет, — черный рыцарь усмехнулся, — если ты вынешь Элби, то умрешь. — Он парировал, и перешел в нападение

— Ради тебя я готов на это, — процедил я, встречая удар грудью.

Его конь взвился на дыбы, и черный рыцарь полетел в грязь.

— Шах и мат устало промолвил я, но дубля в комнате уже не было.

В суд мы прибыли с Додсоном.

— Отвечайте по существу. Ваше состояние оценивается как болезнь. Опять же к самоубийству жены вы непричастны.

— Да ну, — удивился я, — а кто создал этого урода, эту заигравшуюся электронную версию божка?

— Это недоказуемо. — Док смутился. — А так, вас оправдают.

— Док, — я вздохнул, — все будет хорошо. Только прошу вас: то, что мы подготовили, документы, моё признание, фото и т. д., передайте куда надо. Проект должны закрыть, он опасен для человечества.

Додсон кивнул.

Суд проходил в закрытом формате. Голограммы присяжных подрагивали на скамьях, видимо от нетерпения. Судья поправил парик и уткнулся носом в бумаги. Откуда-то со стороны присяжных раздался противный скрип.

— Фу, какой звук, — вздохнула Алиса, стоявшая рядом со мной. — Что они там пишут, ведь заседание еще не началось.

Я посмотрел на свою девочку, такую живую и любопытную, и, проглотив подступивший к горлу ком, прошептал ей:

— Они записывают свои имена. Боятся забыть их до конца суда.

— Вот глупые! — удивилась Алиса, разглядывая птиц и зверушек, занявших места присяжных.

— Сохраняйте тишину в зале суда, — потребовал белый кролик.

— Глашатай, читайте обвинения, — потребовал судья. — А затем мы выслушаем свидетелей.

— Голову с плеч, и дело с концом! — потребовала красная королева. Черви зашевелились, услышав привычный приказ.

— Какая она глупая! — возмутилась Алиса. — Если бы я стала королевой, я бы говорила по-другому.

— Это можно устроить, — шепнул я ей. Цепи на запястьях радостно звякнули. — Надо только выбраться отсюда и перевести тебя через ручеек.

В глазах Алисы загорелись задорные искорки.

— Так чего же мы ждем? — удивлено спросила она. — Ведь это только карты.

И стоило Алисе произнести эти слова, как все карты поднялись в воздух и полетели девочке в лицо, но я заслонил ее от них.

— Ну вот и все, Семен. — Додсон грустно смотрел на меня. — Вы признаны душевно больным и будете проходить принудительное лечение в нашей клинике.

— Это не так уж и плохо, — согласился я. — Но вы все же доведите дело до конца.

— Я постараюсь, — пообещал док, а я внезапно подумал: человек ли передо мной или очередной дубль, живущий чужую жизнь?

— Долго ещё ждать?

Алиса стояла рядом, переминаясь с ноги на ногу.

— Если не знаешь, чем заняться, делай книксен, — посоветовал я дочке и полез на стул.

— Зачем это тебе? — удавилась она. В моей палате не было игрушек, чтобы отвлечь ее на время приготовлений.

— Какой же я рыцарь без коня, а эта петля, чтобы не упасть. Ты ведь помнишь, что рыцари ужасно неустойчивы? — ответил я, и она кивнула, соглашаясь с такими доводами.

Взяв дочку за руку, я шагнул в зазеркальную страну, не обращая внимания на грохот падающего стула.

Погода стояла дивная. Мы пересекли журчащий ручей и добрались до опушки.

— Вот тут я вынужден оставить тебя, — с грустью произнес белый рыцарь, глядя на Алису.

— Ты споешь мне на прощание? — спросила девочка.

— Не сегодня, милая, иначе это буде длинная и грустная песня.

— Тогда спой вечером, когда будешь укладывать меня спать, — тихонько прошептала она, обнимая на прощание.

— Обязательно, моя королева, — ответил я. — Но у меня есть еще одна просьба: помаши мне в след? А то боюсь растерять боевой дух…

— Конечно, — сказала моя Алиса, — спасибо, что проводил.

Когда я добрался до поворота, Василиса махнула мне алым платком, который сняла с шеи, а затем сделала шаг, и я прищурился, глядя, как блистает корона, появившаяся на ее голове. Перед ней, упав на колени, стоял черный рыцарь. Я не слышал, что он сказал Королеве, но четко расслышал ее ответ:

— Обезглавьте его!