Роман Дремичев: И дьявол пришел за ними... [СИ]

Тяжелая дверь таверны с громким стуком распахнулась от сильного удара обутой в кожаный сапог ноги, и на пороге возник статный мужчина средних лет, давно не брившийся, в старых пропыленных холщовых штанах и просаленной кожаной безрукавке, одетой на сильное тело, заросшее черным густым волосом. На голове он носил видавшую лучшие дни рваную шляпу с ободранными полями. Незнакомец что-то прижимал к своей груди, завернутое в грязную серую тряпку.

Несколько десятков удивленных глаз посетителей таверны обратились на него — кто с безразличием, кто со скрытой угрозой, почти инстинктивно положив руку на рукоять меча или торчащего из-за пояса ножа, кто испуганно, затравлено. Осмотрев новоприбывшего и убедившись, что он не представляет на данный момент никакой угрозы, все вновь занялись своими прерванными делами. Послышались пьяные крики, громкий раскатистый смех, девичье хихиканье, стук бочонка с костями по доскам старого выщербленного стола.

Вошедший внимательно оглядел тускло освещенное несколькими чадящими факелами помещение, вглядываясь в веселые, пьяные лица. Видимо, он кого-то срочно искал.

Заметив в дальнем углу склонившегося над громадной глиняной кружкой здоровенного одноглазого детину с черными сальными волосами, он удовлетворенно ухмыльнулся, скривив свой тонкогубый рот. И надвинув шляпу на глаза, двинулся к нему, осторожно проскальзывая между заставленными едой и выпивкой столами, минуя наиболее шумные кампании завсегдатаев таверны. За его спиной с громким стуком захлопнулась входная дверь, но на это уже никто не обратил своего внимания.

Мужчина продрался между двумя столами, за которыми сидели наиболее шумные гости, налившиеся вином по самые глаза, разухабисто и на несколько голосов оравшие какую-то непристойную песню, успел ущипнуть за мягкое место промелькнувшую мимо девушку-служанку и, наконец, добрался до цели. Он рухнул на старую скрипнувшую под его весом лавку и положил принесенный с собой сверток на стол. Под тряпкой что-то звякнуло.

Одноглазый оторвал взгляд от созерцания мутной жидкости, плескавшейся на дне его кружки, и уставился на человека, присевшего рядом. Узнав того, кто его побеспокоил, детина ощерился в кривой улыбке, блеснув желтоватыми зубами, и, наклонившись через стол, заговорщицки прошептал:

— Ха, Селим! Неужели это все же ты? Давно жду. Ты принес Это? А, вор?

Голос его был ровным и властным с чуть заметной хрипотцой и совсем не вязался с его пьяным видом. Видимо, он давненько сидит здесь в ожидании и чтобы не вызывать не нужных вопросов похлебывает это разбавленное местное пойло. Селим затравленно оглянулся по сторонам, настороженно осматривая ближайших соседей — не смотрит ли кто на них, тайно наблюдая. Но все было в порядке. Заинтересованных глаз он не заметил. Даже толстобрюхий хозяин таверны скрылся сейчас на кухне, проверяя свои запасы.

По виду Селима было ясно, что он чего-то сильно опасается. Возможно, ему не очень приятна была компания одноглазого, которого все знали как Джок, Каменный Кулак. Джок был правой рукой Малика, главаря шайки контрабандистов, за которым охотится больше половины стражи города.

Но возможно, Селим опасается того, что принес с собой или тех действий, которые были причиной этого. В свертке было что-то объемное и судя по всему достаточно тяжелое. Селим даже не убирал с предмета руку, словно опасался, что его мгновенно стянут, или он, не дай бог, испарится прямо со стола и пропадет в неизвестности.

Вытерев рукой липкий пот со лба, Селим наклонился к Джоку и, кивнув в подтверждении головой, прохрипел чуть слышно, судорожно сглотнув:

— Да, я принес, что обещал. Я всегда выполняю заказ, даже столь трудный, как этот. Но я очень рискую сейчас, придя сюда.

— Верю, — проговорил, прищурив свой единственный целый глаз, Джок. — Ты ни разу не обманул своих заказчиков. Потому мы и обратились к тебе. Никто другой не справился бы с этим делом, это точно, Рога Шамры! Ну, давай что принес.

Селим от этих слов невольно вздрогнул, словно боялся даже краткого упоминания о предмете, лежащем сейчас перед ним на столе. В голове нестерпимо зашумело, Селим мотнул головой, прогоняя слабость и медленно подвинул сверток к контрабандисту. Тот, улыбаясь, хотел было его взять, но Селим, так и не убрав руки, более твердо проговорил:

— Где деньги, Джок? Ты ведь знаешь меня. Сперва оплата. Я никому не позволю себя надуть. Тебе это хорошо известно? Вот и отлично. Гони монеты или товар останется у меня, — эти слова дались Селиму тяжело, он реально не хотел ни на единый миг оставаться рядом с тем, что было в свертке. — Ты же прекрасно знаешь, сколько отчаянных людей сейчас охотится за этой вещью. Я могу сбыть его и через другие руки. Мне без разницы кому, лишь бы платили.