Роман Дремичев - Око Тьмы [СИ]

Когда-то мир был совсем иным. Но…

…Исчезли в непроницаемой дымке времен бесчисленные года, сложившиеся в тысячелетия, принесшие с собой ужасные катастрофы и волнения, изменившие лицо древнего мира. Там, где раньше устремляли к небесам свои острые вершины неприступные, покрытые шапками ледников горы, плещется теперь синее море, украшенное зубцами черных скал. Там, где на много дней пути раскинулись когда-то дремучие девственные леса, возникли непроходимые болота, чадящие в серые тучи ядовитыми испарениями, пролегли пустыни, землю прорезали глубокие каньоны. Некогда бурные реки изменили свои русла, проторив новые дороги к далеким морям, многие из них высохли, некоторые ушли глубоко в недра, пробив себе новый путь сквозь скалистые нагромождения.

Канули в пучину великие империи, блистательная Лемурия с ревом и проклятиями опустилась в пучину, и Древняя Резия превратилась в выжженную, опустошенную пожарами равнину. Великолепные города рухнули в бездну, кипели озера и дыбилась земля, отбирая у населявших ее поверхность народов последние куски плодородной почвы. Жители покидали руины некогда обширных поселений и рассеивались в чаще новых неизведанных лесов, поднявших свои кроны там, где раньше плескался Великий океан.

Храмы богов седой древности опустели, гробницы великий царей забыты или разграблены. Все спустилось к низам, к миру варварства и дикости. И жизнь на земле завернула на новый виток истории.

И никто уже не знает и даже не догадывается, что же так надежно попыталось укрыть от будущих поколений своенравное время…

Но пройдут года, что сложатся в столетия, и земля воспрянет вновь, расцветет и явит на свет сокрытые до поры тайны древности…

…Из под ноги, обутой в старый истертый кожаный сапог, посыпались мелкие камешки, и человек, случайно оступившись, упал на исковерканные плиты древних ступеней, покрытые толстым слоем пыли и пятнами желтоватых засохших мхов, разросшихся здесь во мраке за долгие годы полной изоляции. Тяжелый смоляной факел дернулся словно живой из рук и, мигающей во тьме подземелья кометой, умчался вниз по камням, и там, взметнув в воздух пыль древности, несколько раз мигнул и погас, тлея одинокой багровой искрой. Все вокруг погрузилось в душную непроницаемую темноту.

В этих веками не проветриваемых пещерах, скрытых на глубине среди скал, было тяжело дышать, воздух, насыщенный мельчайшими частицами песка, давил на натруженные легкие, заставляя кровь в жилах ускорять свой бег, громом отдаваясь в висках. Едкая пыль забивалась в нос, рот, скрипела на зубах и нещадно жгла неприкрытую тканью кожу, словно раскаленное железо, вызывая нестерпимый зуд и жжение.

Грязно выругавшись сквозь крепко стиснутые зубы, мужчина поднялся на ноги, держась одной рукой за стену, машинально, совсем не задумываясь над этим в темноте, стряхнул со штанов грязь и, обдирая крепкие мозолистые ладони об острые края треснутых каменных плит, начал осторожно спускаться вниз, нащупывая дорогу ногами.

С большим трудом добравшись до тлеющего огонька, он присел и, подняв факел, принялся его усердно раздувать. Огонь, потревоженный настырным человеком, затрещал и вновь вспыхнул, заиграл, разбрасывая вокруг красные искры.

Молодой статный мужчина в рваной просаленной одежде, покрытой пятнами от вина и засохшей крови, огляделся вокруг. Он стоял в тесной комнате с провисшим потолком там, где треснули каменные балки, стиснутой с двух сторон плитами серого с прожилками кварца камня, перед покосившейся, сорванной с нижней петли, сильно обгоревшей дверью из бронзы, ведущей в неизвестность. Странные гротескные фигуры извивались на ней, складываясь в причудливые изображения, игривые тени искажали то, что покрывала копоть и пыль времен. Изнутри струился мягкий голубоватый свет. Кажется, он наконец нашел то, что искал…

Все вокруг было словно поражено древним проклятием — стены сочились черной субстанцией, маслянистой и дурно пахнущей, на потолке и в щелях у пола расположились странные полупрозрачные растения с извивающимися нежными стеблями, увенчанными голубоватыми бутонами. Под ногами замерли сухие плети длинной ядовитой лианы, чьи багровые цветы давно опали, потеряв свой цвет во мраке подземелья, а хищные шипы растеряли свой смертоносный яд.