Стивен Кинг - Мартовский выползень

— При тебе нож есть? — расставил силки полицейский.

— Вы насчет Гейл Керман? — спросил я, после того как объяснил ему, что если у меня и есть смертоносное оружие, так это брелок «заячья лапка».

— А почему ты спросил? — тут же набросился он на меня.

В результате я опоздал в класс на пять минут.

Весна растеклась «молочным киселем», и в тот вечер никто не рискнул пройтись в одиночку по кампусу — полуреальному, полуфантастическому. Снова подполз туман, густой и вкрадчивый, принеся с собой запахи моря.

Я уже два битых часа вымучивал работу о Джоне Мильтоне, когда около девяти вечера в комнату общаги ворвался мой сосед с криком:

— Его поймали! Сам слышал в столовке.

— От кого?

— Я его не знаю. Короче, это сделал ее дружок. Карл Амалара.

Я откинулся на спинку стула, одновременно со вздохом облегчения и разочарования. Такое имя от фонаря не назовут. Итак еще одно гнусное преступление на почве ревности.

— Вот и отлично, — сказал я.

Он ушел раззванивать новость по всей общаге. Я перечитал свои рассуждения о Мильтоне, ничего не понял, порвал работу и начал заново.

На следующий день газеты поместили фотографию Амалары — весьма выигрышную, могли бы найти и похуже, — сделанную, видимо, по случаю окончания школы: такой грустный мальчик, смуглое лицо, темные глаза, на носу следы от оспин. Амалара пока не признался, но слишком много фактов говорило против него. Последний месяц он и Гейл Керман часто ссорились, а неделю назад вообще разорвали отношения. Сосед Амалары сказал, что тот ходил «какой-то подавленный». В сундучке под кроватью полиция обнаружила семидюймовый охотничий нож из магазина «Л. Л. Бинза», а также карточку убитой, изрезанную ножницами.

Рядом с фотографией Амалары газеты поместили снимок Гейл Керман — весьма неважный: по виду скромненькая блондиночка в очках и рядом с ней собака. Блондинка щурилась и кривила губы в вымученной улыбке. Одна ее рука лежала на голове собаки. Все казалось убедительным. Должно было казаться убедительным.

Ночью снова подобрался туман — даже не по-кошачьи, а скорее по-пластунски. Я решил пройтись. Болела голова, и я вышел подышать свежим воздухом; пахло промозглой весенней сыростью, перед которой неохотно отступал снег, обнажая стариковские проплешины прошлогодней травы.

Эта ночь врезалась мне в память, как одна из самых прекрасных. Под нимбами фонарей прохожие — шепчущиеся тени — напоминали идущих в обнимку влюбленных. Талый снег играл и пел, играл и пел в водостоках, и в песне чудились голоса моря, ушедшего от берегов.

Я бродил почти до полуночи, пока весь не вымок, по ветвистым дорожкам, среди теней и приглушенных шагов. Кто поручится, что мне не встретилась тень того, о ком вскоре заговорят как о Мартовском Выползне? Я, например, не поручусь: лица надежно скрывал туман.

Утром меня разбудил шум в холле. Я высунулся, наспех приглаживая волосы обеими руками и пытаясь пошевелить языком, который, как гусеница, прилип к небу. Я хотел спросить, кого там еще к нам зачислили, но мой вопрос опередили.

— Новая жертва, — крикнул кто-то, бледный от возбуждения. — Так что его выпустили.

— Кого?

— Амалару! — радостно сказал второй. — Когда это случилось, Амалара сидел в кутузке.

— Что случилось-то? — терпеливо спрашивал я. Ничего, говорил я себе, разберемся. Сейчас все станет на свои места.

— Этот тип убил ночью новую жертву. И теперь ищут, куда он ее дел.

— Кого? Жертву?

Передо мной опять качнулось чье-то бледное лицо:

— Голову! Он ее обезглавил!

Колледж Нью-Шарон и сегодня не из больших, а тогда был еще меньше — о таких заведениях специалисты по связям с общественностью говорят «студенческая коммуна». Это и была коммуна, во всяком случае восемь лет назад: при встрече все кивали друг другу, хотя могли ни разу словом не перекинуться. Кивая той же Гейл Керман, ты понимал, что где-то ты наверняка ее видел.

Другое дело Энн Брэй; тут гадать не приходилось. Годом раньше она заняла второе место в конкурсе «Мис Новая Англия»: она там потрясно вертела зажженный с двух сторон жезл под мелодию «Ты рассмотри меня получше». С серым веществом у нее тоже был полный порядок — редактор студенческого еженедельника (вернее сказать, газетного листка, в основном заполненного политическими карикатурами и выпендрежными письмами), участник драматического кружка и президент местного отделения Национальной женской организации. На первом курсе, когда я был совсем еще молодой и горячий, я как-то раз передал в ее газетку материал на колонку, а ее саму попросил о свидании — и получил сразу два отказа.