Стивен Кинг - Рок-н-рол никогда не умрет

Знает это не хуже. Было что-то слишком уж точно сбалансированное между колокольнями церквей — одна в северной части городской общины и другая в южной. Здание на востоке, окрашенное в красный цвет подобно амбару, — наверняка школа, а большое белое на западе, с башенкой на вершине и антенной спутниковой связи на одном конце, — здание мэрии. Городские дома выглядели невероятно аккуратными и уютными, напоминали дома, которые появлялись на рекламных страницах в журналах довоенных времен, таких, как «Сатердей ивнинг пост» и «Америкэн меркьюри».

Из одной или двух труб должен подниматься дымок, подумала Мэри и после тщательного осмотра убедилась, что действительно дым поднимается из нескольких труб. Она внезапно вспомнила рассказ из «Марсианских хроник» Рэя Брэдбери. «Марс — это рай» назывался этот рассказ, и в нем марсиане так умело замаскировали бойню, что она выглядела подобно мечте любого землянина о его родном городе.

— Разворачивайся, — неожиданно сказала она. — Здесь достаточно широкое место, если проявить осторожность Кларк медленно повернулся и посмотрел на нее. Ей совсем не понравилось выражение его лица. Он смотрел нее, словно она сошла с ума.

— Милая, о чем ты…

— Мне все это не нравится, совсем не нравится. — О чувствовала, как покраснело ее лицо, но продолжала говорить: — Этот городок напоминает мне страшный рассказ который я читала в детстве. — Она замолчала. — Он похож на кондитерскую в сказке «Ганс и Гретель».

Кларк продолжал смотреть на нее знакомым ей взглядом «я просто не верю своим ушам». И она поняла, что собирается спуститься вниз, в городок — по его кровеносной системе мчался очередной заряд этого проклятого тотостерона, который заставил их свернуть с главной дороги пару часов назад. Боже, подумала она, ему хочется обследовать этот городок. И, разумеется, обязательно увезти с собой сувенир. В качестве сувенира годится майка, купленная в местной аптеке-закусочной, и чтобы на ней было напечатано что-то остроумное вроде «Я БЫЛ В ЦАРСТВЕ РОК-Н-РОЛЛА. И, ВЫ ЗНАЕТЕ, У НИХ ТАМ ЧЕРТОВСКИ ХОРОШИЙ ОРКЕСТР».

— Милая… — Он заговорил мягко, нежным голосом, к которому всегда прибегал, когда собирался убедить ее в чем-то или пытаясь сделать это.

— О, перестань. Если ты хочешь сделать мне приятное, разверни автомобиль, и мы поедем до шоссе пятьдесят восемь. Если ты сделаешь это, то сегодня вечером снова получишь некий десерт. Даже двойную порцию, если это окажется тебе под силу.

Он глубоко вздохнул, держа руки на рулевом колесе глядя прямо перед собой. Наконец, все так же не повернув головы, он сказал:

— Посмотри на эту долину, Мэри. Ты видишь дорогу, поднимающуюся на холм на дальней стороне?

— Да, вижу.

— Ты видишь, какая она широкая?

Какая ровная? Какое у нее покрытие?

— Кларк, это не имеет никакого отношения…

— Посмотри! Мне кажется, я даже вижу на ней настоящий автобус. — Он показал на желтый автобус, что ехал по дороге, ведущей к городку. Его металлическая облицовка ярко сверкала в лучах заходящего солнца. — Это еще одна машина, которую мы увидели на этой стороне мира.

— Я все-таки… Он схватил карту, лежавшую на приборной панели, и повернулся к жене с ней в руке. Мэри поняла с испугом, что ласковый, умиротворяющий голос на время скрывал то, что он серьезно сердится на нее.

— Слушай, Мэри, и повнимательнее, потому что потом у тебя могут возникнуть вопросы. Может быть, мне удастся развернуться здесь, а может быть, и нет — дорога тут действительно шире, но я не полностью уверен, как ты, что она достаточно широкая для такого маневра. А грунт на обочине по-прежнему кажется мне очень мягким.

— Кларк, не кричи на меня. У меня болит голова.

Он взял себя в руки и начал говорить спокойнее.

— Если нам даже удастся развернуться, отсюда до шоссе пятьдесят восемь двенадцать миль по этой дерьмовой дороге, по которой мы только что ехали…

— Двенадцать миль не так уж много. — Мэри пыталась говорить твердым голосом, хотя бы для себя самой, но чувствовала, что ее покидают силы. Она ненавидела себя за это, но не могла изменить ситуацию. У нее возникло ужасное подозрение, что мужчины почти всегда вот так добиваются своего: не потому, что они правы, а потому, что упрямы. Они спорят, словно играют в американский футбол, и, если ты упорно сопротивляешься, дискуссия почти всегда заканчивается так, будто по твоей нервной системе носились в футбольных бутсах с длинными шипами.

— Нет, двенадцать миль не так уж далеко, — произнес он своим самым рассудительным голосом «я совсем не стараюсь убеждать тебя, Мэри». — А как относительно еще пятидесяти, которые нам придется проехать вокруг этого леса, после того как мы выберемся на шоссе пятьдесят восемь?