Наталия Кочелаева - Когда глаза привыкнут к темноте

– Дождь?

Действительно, начался дождь, по чистому стеклу струились потоки воды, на улице кто-то взвизгивал и раскатисто хохотал. Маленький зал кафе стал наполняться промокшими посетителями и, казалось, расширился от взволнованных речей и запаха озона.

– Да, дождь. Надо же, действует.

– Что действует? – поинтересовался Макс, а ответа не услышал.

Напротив, Лера сама задала ему вопрос:

– А зачем к банкомату?

– Ну-у, я так понял, тебе деньги нужны. На это… Ты понимаешь.

Лера потрясла головой. Перед глазами стало темновато, и тихий отзвук падающих капель больно отдавался в черепной коробке.

– На что – на это? Макс… Ты не собираешься на мне жениться?

Макс только головой покрутил.

– Лер, ты чего? Я слышал, что от этого женщины глупеют, но не так же сразу! Мы с тобой говорили о браке?

– Не помню…

– Я помню. Не говорили. Пойми, ведь в нашем возрасте глупо что-то решать насовсем. Если б у нас с тобой получилось дальше, поженились бы. Нет так нет – разбежались. Но жениться сейчас, и сразу ребенка? Лерчик, ты же разумная девушка! Хочешь, чтоб я себя заживо похоронил? Да вспомни, мы с тобой путешествовать мечтали, автостопом! Как раз летом собирались, ну?

– Ну, ну. Не нукай, не запряг, – неожиданно для себя сказала Валерия. – Значит, жениться ты не собираешься.

– Не собирался. Но теперь, конечно, другое дело. Если ты хочешь этого – выходи за меня замуж. Только ребенок нам пока не нужен.

Лера засмеялась – сухо, принужденно:

– Какой тогда смысл?

– То есть как? Ты… Ты что, не любишь меня?

Она помотала головой – нет. И покачала ею – да. Она не знала, как ответить на этот вопрос. Ее полудетская, полуженская душа оказалась ввергнута в темную бездну вечного инстинкта. Сохранить потомство, спрятавшись от самца. От своего самца, который тем не менее может убить ребенка.

– Теперь уже не знаю…

– Вот только не надо! Не надо устраивать эту старую, как мир, драму! Москва слезам не верит, блин! Я сволочь, а она ангел во плоти! Я в дерьме, она в белом платье! Я…

Под это перечисление Лера встала, нашарила на соседнем стуле свою сумку и направилась к выходу.

– Да погоди ты! Тебе деньги нужны, нет? Хоть подожди, когда дождь кончится!

Она уходит, уходит невозвратно. «Лера, Валерия, что ж ты такая дурочка? Зачем тебе понадобилось это скопище клеток, этот крошечный зародыш, эта нелепая случайность? Зачем ты хочешь похоронить все наши мечты под комодообразным животом, потом под грудой использованных памперсов? Тебе это надо? А как же море, как же дальние страны, прыжки с парашютом и горные лыжи? Ты хотела петь, хотела снять свой клип – дурацкая затея, но такая забавная… Ну что ж, хороша ты была, моя Лера – тонкая, глазастая, веселая и задумчивая одновременно… Загорелые ножки ступают твердо, худенькая спина с острыми крылышками лопаток выражает независимость… Уходишь? Прощай».

От Макса не укрылось, что Лера замедлила шаг.

– Остынешь, возвращайся, возьми денег. Ты же не собираешься?.. Это глупо! – крикнул он ей в спину с независимо приподнятыми крылышками лопаток.

На улице Лера все же разревелась. Хорошо плакать, когда дождь! Соленая вода мешается с пресной. Конечно, Макс прав. Она жалкая трусиха. Она ни за что не решится оставить маленького. В двадцать лет, без мужа, не сделав карьеры… С другой стороны, она тоже не сиротка Марыся. У нее есть мама! Правда, она живет далеко, но деньги присылает исправно. Есть верная наперсница, соседка Марина. Она кинется на помощь – всегда. Есть малопригодное музыкальное образование, есть квартира, есть работа…

Лера вновь замедлила шаг перед светофором и только тогда ощутила, что промерзла до костей, что неожиданно холодный дождь продолжает струиться по телу. Ничего, сейчас в метро, потом домой, в теплую ванну, выпить чаю…

Это было последней мыслью. А последнее, что видела Лера, падая на мокрый асфальт, скручиваясь в комок от невыносимой боли, опалившей словно все нервы разом, – красно-синюю вспышку. Совсем близко, у правого виска.

– Кардиограмма нормальная, ожоги незначительные. Вот эти древовидные красные линии, так называемые «фигуры молнии» произошли от мелких кровоизлияний поверхностных сосудов кожи. Они пройдут. Впрочем… Быть может, вам стоит допросить вашего лечащего врача? Я, видите ли, психиатр, и могу быть не вполне компетентен.

Срывающийся голос Марины:

– Мне кажется, от меня многое скрывают. Вы, наверное, не можете лгать, у вас глаза ясные…