Кирилл Клерон - Вампиры в Москве

Открыв кладовую изнутри, новоиспеченный «охранник» оказался в длинном и прямом коридоре левого крыла острога. Здесь не было камер с заключенными, не сновали вооруженные «собратья», а располагались различные подсобные помещения, кухня, прачечная. В этот час там конечно никто не работал. Пройдя в направлении тусклого света от горящих факелов, Раду оказался на главной лестнице, по которой уверенно пошел наверх. Через десять ступенек навстречу попался первый «коллега», удивленно посмотревший на долговязого мужчину в униформе. Мутные глаза «коллеги», да и заплетающаяся речь с очевидностью выдавали, что их обладатель празднует уже не первый день:

— Слушай, ты кто? Я тебя здесь раньше не видел. Новенький?

— Да, первый день. Вот хожу, осматриваюсь…

— А на каком этаже служишь?

— На третьем.

— Вместе с Филиппом Торчилли, что ли? С одноглазым?

— А, ну, конечно.

— А знаешь какое у него здесь прозвище?

— Нет.

— Мочевой пузырь. Как пива много выпьет, так прямо недержание начинается — каждые пять минут отливать бегает. Только не вздумай ему сказать — озвереет, это мы его так между собой зовем. А так передавай привет от Марка с пятого…

— Непременно.

— Ну, бывай…

Больше никого не встретив на пути, Раду поднялся на уровень седьмой галереи и уперся в запертую решетку, за которой уныло расхаживал круглолицый охранник.

— Эй, друг, открывай, у меня гостинец от Мочевого Пузыря.

От неожиданности круглолицый вздрогнул и подслеповато посмотрел в сторону говорившего:

— Ну и передай его через решетку.

— Не велено. Сказано, отдать прямо в руки.

Круглолицый подошел поближе и удивленно присмотрелся:

— Слушай, а ты кто такой?

— Новенький я. Первый день работаю.

— А… Тогда понятно. Разыграл тебя Пузырь. Я здесь заперт, как самый последний преступник. Все ключи от этих дверей уносит начальник. Только завтра в десять утра меня сменят.

— Ну, давай хоть через решетку познакомимся.

— А что за подарочек?

— Бутылка.

— Да я не пью, печень совсем больная. Опять разыграл Пузырь. Ну да ладно, давай знакомиться. Я — Джованни, уже три года здесь торчу. А ты кто?

— Я — Раду.

Раду просунул руку сквозь прутья, но не стал пожимать протянутую ладонь, а крепко схватил Джованни за локоть, схватил его и второй рукой и со всей силы прислонил к решетке. Прямо лбом о толстую железную перекладину. Повторив эту манипуляцию несколько раз и убедившись, что Джованни обмяк, Раду ослабил хватку и бесчувственное тело медленно сползло по решетке вниз. Теперь можно бы и решетку открыть, однако печеночник все еще на посту. Он делает вялый жест рукой, видимо, пытаясь остановить проникновение, но тут же получает удар ботинком по виску и уже окончательно отрубается. Братья Кастильо, на какой-то момент даже посчитавшие, что их бессовестно разыграли, слышат мелодичное позвякивание у дверей своей камеры.

— Мы уж думали, вы не придете.

— Вам сейчас не надо думать, а выполнять мое задание. Почему еще не в масках?

Уже, уже в масках и уже и открывают путь на волю своим собратьям-головорезам и уже выводят их, ничего не понимающих, в коридор. Некоторые из них пребывают в уверенности, что их выводят на казнь. Натянул карнавальную маску и Раду, решив ускорить процесс своим участием.

Как ни странно, оказывается, что из всех камер на этом уровне заполнено лишь 11, где-то по одному, а где-то по трое приговоренных. Удивительно гуманное правосудие! И вскоре все они, кроме одного монаха-еретика, столь измученного пытками, что уже не способного подняться с пола, недоуменно слушают Раду, выглядящего на редкость необычно — комбинация охранника и Пульчинеллы:

— Друзья, долго вам объяснять ничего не могу. Скажу только то, что вы и сами знаете — вам нечего терять. Не знаю, многие ли из вас сумеют выбраться из острога живыми, но бог в помощь. Или сатана — кому как угодно. Разбирайте у меня ножи и пытайтесь прорваться к выходу. Идите очень медленно, чтобы раньше времени не вызвать переполох. Убивайте охранников, выпускайте заключенных, а мы будем охранять ваш тыл.

И вот уже готовые на все смертники, вооруженных своим странным избавителем острыми тесаками и маленькой надеждой, начали спускаться вниз по лестнице, походя искромсав двух остолбеневших тюремщиков.

За ударной группой, на некотором отдалении, двигался Раду и Кастильо в ярких карнавальных масках. На уровне пятой галереи Раду властно схватил братьев за плечи и втолкнул в небольшую боковую дверь, ведущую в хозяйственное крыло. Братья принялись дружно возмущаться, совершенно забыв про недавно данную клятву полного подчинения: