Кирилл Клерон - Вампиры в Москве

Раду, весьма сдержанно относящийся к людским порокам и добродетелям, искренни считал, что лучше ПАперть и ПАнель, чем ПАшня, тем более русская, тем более чем ПАрапет моста, с которого сигаешь от безысходности. И он не подыгрывал мировому злу, о коотором знал лишь понаслышке, а действительно так считал. Что же касается победы демократии, тут Раду являл откровенный пессимизм:

— чего вы ликуете?! нахлебаетесь еще горя с Борисом-победителем…)

У метро Парк Культуры клянчили деньги несколько бездомных нахальных мальчишек. Зачуханные, оборванные, а глаза такие — маму родную за грош продадут. Особенно выделялся худощавый пацаненок с плакатиком на шее:

Люди добрые!

Падайте Хреста ради

Жертви Чернобаля

Люди добрые, примерно один из ста, останавливались перед просителем и старательно рылись в кошельках, выискивая копеечку помельче. Раду же сунул руку в карман и извлек первую попавшуюся купюру — сто рублей. В отличии от большинства дарителей он не верил, что на том свете зачтется, а действовал от души. От своей специфической души. И разве он виноват, что глупый мальчишка не спрятал банкноту поглубже, а начал гордо ее демонстрировать менее удачливым попрошайкам:

(— вот какой я крутой клянча! вот сколько дали!)

Обделенные рассудили иначе — деньги дали на всех, на всю братву. Началась потасовка, мальчишку побили, деньги отняли…

Раду стоял поодаль, с неподдельным интересом наблюдал за классической сценой:

(— вот как бог наказывает человеческую гордыню, он вообще очень любит наказывать…)

Вдруг Раду неожиданно кто-то дернул за рукав, словно старого знакомого. Рядом с ним стоял и светился, как новогодняя елка, недавний попутчик по самолету, толстяк и коммерсант. Он был слегка навеселе:

— Здравствуйте, здравствуйте… Как поживаете?

— Неплохо. А вы?

— О, просто замечательно. Установил много ценных коммерческих контактов. Да и путч помог.

— Это чем же?

— Ну, во-первых, 19-го отменили международные рейсы, а то я очень сильно нервничал перед полетом. А во-вторых, во время демонстрации познакомился с одной очаровательной русской девушкой. Говорит, что полюбила с первого взгляда. Кстати, а где ваши птички?

(— да вот, оглянись, прямо за тобой два мордоворота)

— Улетели. Открыли защелку клетки и упорхнули.

— Ай-яй-яй! Ну да ладно, побежал на свидание. Я с утра аж десять таблеток Прометея выпил, — толстяк хитро подмигнул: — чтобы лучше стоял. Еще лучше!

— Счастливый… — почему-то подумал Раду: — мне бы твои заботы… Ну да пора возвращаться на землю:

Потом он обратился к Нику:

— Нику, теперь я хочу лично заглянуть в подвал, где вы нашли Ладонь. Еще раз все внимательно осмотреть.

— Ты что, нам не доверяешь — каждый сантиметр облазили, в каждую щель заглянули…

— Короче, рассказывайте, как пройти, а лучше нарисуйте.

Нику, как более продвинутый по части черчения, послушно разложился на скамейке, вытащил из кармана клочок бумаги и начал рисовать план.

— Может, пойдем вместе? Мы и покажем.

— Нет, не вместе, не вместе. Нечего вам светиться. Сейчас у всех документы проверяют, а вы — самые настоящие нелегалы. Могут принять за агентов мирового коммунизма и морду набить. Так что лучше поспешите к Ерофею, водичку смените, а я скоро вернусь. Вопросы есть?

Вопросов не было и на том компания распалась. Братья поспешили домой, а Раду отправился в сторону убежища.

Старшего сержанта Виктора Фролова, отличника боевой и политической подготовки, сильно разочаровала трусость и нерешительность командования. Оно так и не отдало правильного приказа, «наградив» его за три дня и три ночи, проведенных в неудобном танке, лишь глазеющими зеваками, очкастыми агитаторами с листовками и любопытствующими детишками, бесстрашно залезающими на броню. И это все? А он-то надеялся проявить силу, расстрелять или задавить какую-нибудь сытую холеную буржуйскую рожу. Увы! Большинство командиров продалось со всеми потрохами, поменяло красный цвет на цвет доллара и предпочитало бездействовать. Вот и дождались.

Чуть позже прошел слух об аресте Вязова и прочих путчистов. А он то, наивный, думал до конца службы прятаться за министром, как за каменной стеной. Сливки со знакомства снимать. Теперь эта стена начала рушиться, а вместе с ней и акции Вязовского протеже. Витя уже едва успевал уворачиваться от первых обломков:

— Ну что, Витек, твоего-то другана в тюрягу на перевоспитание отправили!