Крис Грин - Восход ночи

«Список персонала?» События развивались слишком быстро, будто картинки в комиксе ужасов, нарисованные торопливой рукой. Но Фрэнка нужно найти, и раз уж они готовы помочь, отказываться нельзя ни в коем случае. Время у нее есть — виргинская работа подождет. Никуда они не денутся, навесные шкафы и стенная плитка. Соберет-уложит их, когда вернется. Главное ее дело — здесь.

— Я согласна! Сделаю все, что хотите, поеду с вами, отвечу на любые вопросы…

Из колонок донесся вздох. Смирился?

— Все, что хотим, — повторил он. — Значит, даешь мне понять, как далеко ты готова пойти ради того, чтобы разыскать отца?

Сердце забилось быстрее.

— Ради этого я готова на все. Все, что угодно.

Брейзи шагнула вперед. Теперь оба помощника Лимпета стояли рядом с Доун.

— Фрэнк занимался поисками пропавшего ребенка. К нам обратилась мать мальчика, — сказала она.

Ребенка? Доун растерянно отвернулась. Значит, придется иметь дело с убитой горем матерью, прорабатывать каждую версию о том, что могло случиться с мальчиком… и с Фрэнком. Она скрестила руки на груди. Ну что ж, раз надо, так надо. Отступать поздно.

Доун собралась озвучить свое мнение, но экран — всевидящий глаз босса — вдруг мигнул и ожил. На его радужке появилась сцена из фильма под названием «Гонки ползунков» — глупейшей комедии, выпушенной в прокат пару недель тому назад, и уже собравшей тридцать три миллиона долларов. Интересно, откуда у Голоса запись. Наверное, пиратская копия. Тогда придется хорошенько его отчитать, ведь именно так съедается прибыль от фильмов, а значит, и ее зарплата. Если, конечно, ей когда-нибудь снова заплатят за съемки.

Действие происходило в уютной квартирке в неком абстрактном, безупречно чистом городе, какие бывают только в кино. Двое мужчин с проседью в волосах — в папаши они явно не годились — спорили у колыбели, из которой доносились неправдоподобно истошные крики младенца. Оба вцепились в использованный памперс и тянули его на себя.

О том, что сейчас случится, не хотелось и думать. Конечно же, в следующую секунду памперс взорвался и…

— Здесь, — объявил Голос, и на экране застыл самый неаппетитный кадр.

Доун, Кико и Брейзи дружно покачали головами.

— Классика жанра, — сказал Кико. — Честное слово, в нынешнем кино…

— Кико. — Очевидно, у Голоса были иные соображения по этому поводу. — Доун, ты заметила?

— Ага. Более, чем достаточно.

— Я говорю о расследовании. Взгляни повнимательней — окна на задней стене комнаты.

Запись перемотали и вернули к кадру, в котором дядьки перетягивали еще целый и невредимый памперс.

— Смотри, — сказал Голос, и кадр увеличился. Теперь в фокусе было окно на заднем плане.

Сначала Доун ничего не заметила. Так, отблеск, отражение сверхмощной лампы. Но чем дольше она смотрела, тем яснее вырисовывалось… Лицо мальчугана с большими голубыми глазами. Паренек скребся в окно. На вид ему было лет десять-двенадцать — еще не подросток, но пытается казаться старше. Вон и волосы свисают темными патлами, и даже пирсинг себе сделал — одна бриллиантовая сережка в носу, вторая — на брови. Мальчишка кого-то смутно напоминал. Интересно…

— Ну, пролез он на съемки. — Голос Доун звучал ровно и уверенно, глаза были прикованы к экрану. — Подумаешь, мальчик в окне — кстати, ненастоящем. Что вас так удивило? Он случайно забрел в кадр. Это же не двенадцатый этаж, а он не призрак какой-нибудь.

Брейзи и Кико переглянулись и дружно уставились на Доун.

Она все не могла поверить своим смутным догадкам. Вот это да. Как раз в духе недавних приключений в гостях у Лимпета. Ничего, скоро она добьется ответов на все свои вопросы, не мытьем так катаньем.

Молчание нарушил Кико:

— Мы говорили со знатоками спецэффектов. Они утверждают, что киношными фокусами там и не пахнет. Наложить фотографию на пленку не получилось бы в любом случае, учитывая то, что рассказала мать мальчика…

— Доун. — Голос произнес ее имя таким тоном, как будто уже разочаровался в своей новой сотруднице. — Не узнаешь?

Может, и узнает. Только сознание отказывается облечь догадки в связную мысль. На помощь пришел Кико.

— Это Робби Пеннибейкер, — сказал он. — Кому как не тебе знать, что в этом фильме его быть просто не может.

В голове все смешалось… сознание поплыло… сейчас выключится…

— По той простой причине, — добавил Кико, — что он умер двадцать три года тому назад.