— Говорят, мистер Ларро недавно прибыл в город, но явно происходит из хорошей семьи и чрезвычайно богат. Он снимает целые апартаменты в лучшей гостинице и наводит справки насчет особняка на авеню Святого Чарльза.
Патрисия пожала плечами.
— Он разговаривал с мистером Бруссардом?
— Пока нет, но, полагаю, нанесет ему визит с утра.
— Как ты можешь быть так счастлива? — прошептала Патрисия. — Как ты можешь желать мне подобного?
Холодная, притворная улыбка не исчезла с губ Альтеи.
— Это все, о чем ты только способна мечтать, — ответила она. — Чего еще я могу желать?
«Чего еще ты можешь желать?» — явно подразумевала она.
Жюльен Ларро любезен и привлекателен. Его состояние обеспечит ей хорошо обставленный дом, не слишком отличающийся от того, в котором она выросла, и бессчетное множество красивых платьев и шляпок. Его рабы будут заботиться о ней. Возможно, у нее появится даже собственная лошадь и экипаж. Вот что ценила сама Альтея. Патрисия же хотела другого — свободы делать собственный выбор. Но прошедший вечер лишит ее подобных возможностей на будущее.
«По крайней мере, эту ночь я проведу с Амосом, — напомнила она себе. — Этого они не смогут у меня отнять».
Выходя из экипажа, Патрисия приподняла юбки, чтобы не замарать подол в грязи, и в это время уловила краем глаза какое-то движение возле окружающей дом ограды.
Ее сердце забилось чаще.
Этой ночью она лежала в постели, трепеща от волнения и страха. Тонкая хлопковая ночная рубашка липла к вспотевшему телу: в Новом Орлеане жара не спадает даже после полуночи.
«Мы должны вести себя очень тихо», — подумала она.
Судя по звукам, временами доносившимся из комнаты матери, когда ту навещал мистер Бруссард, тишина в такие мгновения дается нелегко.
Но Патрисия надеялась, что способна сдерживаться лучше, чем Альтея.
Затем она подумала о том, как широкие мозолистые ладони Амоса прикоснутся к ее коже — даже без разделяющей их ночной рубашки — и поняла, что хранить молчание может оказаться не слишком-то легко.
Патрисия принялась мусолить уголок простыни — эта детская привычка время от времени напоминала о себе. Ей не хотелось признать, что она тревожится и, может, даже побаивается близости с Амосом. И все же ее сердце частило, колотясь с такой силой, что ее груди вздрагивали с каждым ударом. Дыхание сделалось торопливым и поверхностным.
Сквозь ставни просачивались тонкие полосы лунного света. Она наблюдала за ними широко распахнутыми глазами, ожидая, когда их закроет тень или последует какое-либо движение.
Снаружи раздался пронзительный вопль; Патрисия подпрыгнула, но почти сразу же поняла, что это просто бродячие коты опять подрались у боковой калитки. А позволит ли ей Жюльен Ларро завести кошку?
Через несколько недель Патрисия уже будет жить в чужом доме. Он захочет касаться ее, и она не сможет ему отказать. Она выросла, зная, что ей это суждено, и верила, что если будущий мужчина окажется молодым и привлекательным, то ее ждет счастье. Какими пустыми казались ей сейчас эти мечты!
Внизу, на заднем крылечке, скрипнула доска.
«Амос», — решила она, но все же сердце Патрисии не подскочило от счастья. Вместо этого она вцепилась пальцами в простыню и навострила уши, напряженным слухом ловя каждый звук.
Это должен быть Амос, пришедший увидеться с ней. Они договорились об этом, и настало время, которое она ему назвала. Кто еще это может быть?
И все же Альтея учила ее обязательно запирать балконные двери на щеколду. В противном случае любой сможет попасть внутрь. Совершенно кто угодно.
«Это Амос. Не глупи».
Боковая балка навеса над крыльцом застонала под какой-то тяжестью, а затем Патрисия безошибочно различила еще один звук — кто-то схватился за чугунную решетку, ограждающую ее балкон.
«Запри двери, — мысленно велела себе она. — Подожди, пока Амос не назовет свое имя. Он может прошептать его так, чтобы никто не услышал, а ты будешь поблизости. Это он — это должен быть он, — но просто на всякий случай…»
В последний миг она выпрыгнула из постели и на подгибающихся ногах бросилась к окну. Тонкие полосы лунного света, пробивающиеся сквозь ставни, внезапно рассекла человеческая тень. Она увеличивалась, приближалась вместе со звуком шагов по балкону. Патрисия потянулась к щеколде — у нее еще оставалось время…
Тоска по Амосу захлестнула ее, и она замешкалась — на одно лишь мгновение.
Двери распахнулись. За ними стоял Жюльен Ларро.
Читать дальше