Стивен Кинг - Исход (Том 1)

16 июля 1990 г.

Только пару строк, то, что касается снов (см. запись двухдневной давности). Первое. Глен Бейтмен был очень бледен и молчалив последние два дня, а сегодня вечером я заметала, что он принял двойную дозу веронала. Подозреваю, что он припрятал свои последние две дозы снотворного, и ему приснится ОЧЕНЬ плохой сон. Это беспокоит меня. Мне бы хотелось поговорить с ним об этом, но я не знаю как.

Второе. Это мои собственные сны. Мне ничего не снилось до прошлой ночи (ночи после нашей беседы); спала, как младенец, а проснувшись, ничего не помнила. Вчера же мне впервые снилась пожилая женщина. Ничего не могу добавить к тому, что уже было сказано, кроме того, что она просто излучала ДОБРОТУ и ЛАСКУ. Думаю, теперь я понимаю, почему Стью так решительно настроен ехать в Небраску и не принимает во внимание весь сарказм Гарольда. Сегодня утром я проснулась абсолютно обновленной и отдохнувшей, с мыслью, что, если нам удастся хотя бы добраться до этой матушки Абигайль, все будет хорошо. Надеюсь, она действительно живет там. (Кстати, я вполне уверена, что городок называется Хемингфорд Хоум.)

Не забыть: матушка Абигайль!

Случившееся произошло очень быстро. Было четверть одиннадцатого утра 30 июля, и они были в пути всего около часа. Ехали очень медленно, потому что с вечера шли сильные дожди, и дорога все еще была скользкой.

Все четверо очень мало разговаривали между собой со вчерашнего утра, когда первым проснулся Стью, затем разбудил Франни, а потом уже Гарольда и Глена, чтобы рассказать им о самоубийстве Перион. Стью винит во всем только себя, подумала Фран, обвиняет себя в том, в чем виноват не более, чем случайная гроза.

Ей бы хотелось сказать ему об этом — частично потому, что Стью нуждался в отпущении самим же им возложенного на себя греха, частично потому, что она любила его. И это последнее Франни уже больше не могла скрывать от себя самой. Девушка считала, что ей удастся убедить Стью, что в смерти Перион нет его вины… но это могло открыть ему ее истинные чувства. Франни подумала, что тогда ее сердце будет как на ладони, и он сможет увидеть его, К несчастью, Гарольд тоже сможет все понять. Поэтому подобный шаг был невозможен… но только пока. Франни считала, что скоро сможет сделать его, не считаясь с Гарольдом. Она и так достаточно долго щадила его. Но он узнает… и либо примет сложившееся положение вещей, либо нет. Франни боялась, что Гарольд предпочтет второй вариант. А подобное решение может привести к ужасному исходу. Все-таки у них с собой было очень много стреляющего железа.

Франни ехала, погрузившись в эти мысли, когда за поворотом увидела огромный трейлер для перевозки строительных блоков, перевернутый на середине шоссе и полностью перегораживающий его. Розовые рифленые бока трейлера все еще блестели от ночного дождя. И, что самое удивительное, там были еще и другие машины — ремонтная машина и три автофургона. А вокруг стояли люди — не меньше дюжины.

Франни была настолько поражена, что затормозила слишком резко. «Хонда», на которой она ехала, заскользила по влажной дороге, и девушку чуть не сбросило с мотоцикла, но она успела выровнять руль. Затем они вчетвером остановились почти в ряд по разделительной линии шоссе, мигая от удивления, завороженные видом такого огромного количества живых людей.

— Ну что ж, слезайте, — сказал один из мужчин. Он был высок, оброс бородой, глаза закрывали солнцезащитные очки. На какое-то мгновение Франни мысленно оказалась в прошлом, на скоростном шоссе штата Мэн, будто ее остановили там за превышение скорости.

«Сейчас он попросит у нас водительские права», — подумала Франни. Но это не был пост автоинспекции, задерживающей лихачей и выписывающей штрафы. Мужчин было четверо, еще трое стояли позади заросшего бородатого мужчины. Остальные были женщины. Не меньше восьми. Они были бледны и выглядели испуганными. Женщины стояли маленькими группками, теснясь возле автофургона.

У бородатого был пистолет. Стоявшие позади него мужчины держали ружья наизготове. Кроме того, у двоих были кинжалы и армейские вещмешки.

— Слезайте, черт побери! — повторил бородач, а один из стоявших позади него щелкнул затвором ружья. В промозглом утреннем воздухе раздался громкий, горько впечатляющий звук.

Глен и Гарольд выглядели растерянными и встревоженными. Только и всего. « Они подстерегали дичь», — подумала Франни, охватываемая паникой. Она еще не вполне понимала ситуацию, но осознавала, что счет неравный, « Четверо мужчин, восемь женщин, — подсчитал ее ум, а затем повторил это громче, с тревожной интонацией: Четверо мужчин! Восемь женщин!»