Нэнси Коллинз - Ночью в темных очках

– Не надо таких резких движений, а то опять потеряете сознание. – Она стояла в футе от кровати и смотрела на него близнецами поляризованных стекол вместо глаз.

Хагерти выругался и сорвал со лба салфетку. Он не хотел смотреть на Соню. От самого ее существования мозг распухал так, что вот-вот вытечет из лобных пазух. Вдруг страшно захотелось пить.

Внезапно Соня сместилась в сторону, где ее не стало видно. На Клода накатил истерический страх: как ни противно было ему ее присутствие, он все же знал, где она находится. Очень осторожно, чтобы не потревожить болезненную пульсацию в черепе, он огляделся.

Он находился на чердаке какого-то склада. Потолок нависал где-то очень высоко, и было полутемно. Еле виднелись очертания потолочных балок. Подумалось, как бы отсюда сбежать, но разум не желал задерживаться на этой теме.

Соня Блу вернулась с полной поилкой. Хагерти смотрел на протянутый сосуд, но не поднял руки, чтобы его принять.

– Ладно, если вы так хотите. – Она поставила воду на поднос рядом с кроватью и отошла.

Хагерти поднял сосуд трясущимися руками, проливая воду на голую грудь.

– Сейчас больше десяти вечера, вы были без сознания почти два часа. Я думала, вам захочется это знать. – Она присела в ногах кровати, свесив руки между колен. Клод, сам того не желая, стал ее рассматривать.

Волосы у нее были длиной до плеч и черны, «как черт побери», по любимому выражению дедушки Клода. Они были собраны в пряди, как стало модно после всех этих музыкальных видеокассет, а посередине торчали гребнем, как у экзотической птицы из джунглей. Одета она была в поношенный черный кожаный пиджак на размер больше, чем нужно, и наброшен он был на футболку того же цвета. Он продрался на локтях, и его пытались заклеить изоляционной лентой. Плотно прилегающие штанины черных кожаных штанов были заправлены в разношенные рабочие сапоги на низких каблуках. На руках были черные кожаные рукавицы. И, конечно, зеркальные черные очки. Только что пропавшее сновидение попыталось выплыть наверх, но тут же исчезло.

– Вы, э-э, выглядите совсем по-другому, – только и сумел выдавить из себя Клод.

– Я не похожа на сумасшедшую, накачанную наркотиками, вы это имеете в виду? – Она без улыбки рассмеялась. – Да, я выгляжу по-другому.

Клод услышал свой голос еще до того, как решил, что сказать:

– Кто вы такая, черт побери?

Она не обиделась, но, склонив голову набок, поглядела на него поляризованными глазами.

– Вы действительно хотите это знать?

– А у меня есть выбор? Она пожала плечами:

– Пожалуй, что уже нет.

Она встала – простым текучим движением, как змея разворачивает свои кольца. Подойдя к дальней стене чердака, она раздвинула тяжелые шторы затемнения, закрывавшие окна. Комнату залил отрывистый свет неона, открыв лабиринты бумажных ширм. Соня Блу прислонилась к подоконнику, сложила руки. Клод сел, вцепившись в матрац так, что заныли суставы.

– Наверное, у вас есть предположение, кто я такая. Не сбежавший псих, правда, мистер Хагерти? – Она сдвинула зеркальные очки на лоб, и Хагерти задрожал, увидев глаза. Соня опустила стекла обратно. – Добро пожаловать в Реальный Мир, мистер Хагерти.

Нельзя слишком торопить события. Я его потеряю, если буду форсировать. Я хотела, чтобы все было быстро и чисто, так вот на тебе. Убийство без личных мотивов, вот чего я хотела. Но я потеряла контроль! Не могла удержаться и не поиграть с ними. Надо быть осторожнее. С самого бегства Другая все время очень сильна. Слишком сильна. Она только и ждет, чтобы я оступилась. Ищет возможность вырваться. Я не могу сбросить защиту. Не могу, пока он рядом. Это ведь не его вина, что его в это втянуло.

А с каких пор это стало что-то значить?

Да заткнись ты, зараза! Заткнись!

Хагерти хотел бы знать, что происходит. Как бы ни была опасна Соня Блу, куда хуже было незнание своей роли в этом спектакле ужасов. Он герой или жертва? А если Соня Блу – монстр, зачем она стала его спасать?

На чердаке ее уже не было, хотя он не мог вспомнить, как она уходила. Он бродил по своей «тюрьме» в трусах, пытаясь решить, что за кино такое, в которое он попал. Если он это угадает, есть тогда еще шанс дожить до финальных титров. Но только если он поймет правила. Если это фильмец типа «кровь и кости»... Эта мысль была настолько удручающей, что Хагерти бросил аналогию и стал дальше исследовать чердак.

Помещение было разделено на ячейки разрисованными экранами из рисовой бумаги. Он брел среди пучеглазых карпов, ухмыляющихся львов, гримасничающих драконов, кувыркающихся обезьяньих царей, светящихся бесхвостых кошек и крадущихся тигров, и присутствие этих зверей как-то странно успокаивало. Хагерти шел от ячейки к ячейке, выискивая что-нибудь, что могло бы объяснить происходящее. А нашел такое, от чего сердце болезненно сжалось.