Чарли Хьюстон - Мертвее не бывает

— В чем дело?

— Будет лучше, если вы приложите что-нибудь к ожогу на лице.

— Да, да. Спасибо за беспокойство.

Она фыркнула.

— Ага. Спасибо за чаевые. Которых нет, — ответила официантка и двинулась к другому столику. Я вскочил и попытался задержать ее, схватив рукой за плечо. Она скинула мою руку.

— Полегче, силач.

— Прости. Подожди секунду.

Роюсь в бумажнике и вынимаю несколько двадцатидолларовых. Кладу одну ей на поднос.

— Это за напиток. Знаешь одного высокого тощего парня? Он здесь часто ошивается. Филипп его зовут.

— Конечно.

— Он только что вошел, верно?

— Ну да, вон стоит в толпе около дверей.

Кладу еще одну двадцатку ей на поднос.

— Сделай мне одолжение: принеси этому парню выпить. Он любит скотч. И скажи, что это от дамочки во втором зале, которая с нетерпением ждет его.

Официантка уставилась на купюры.

— И что же мне ответить, если он спросит, кто эта дама?

— А ты ответь, что это леди со стрижкой в стиле Бетти Пейдж.

Официантка направляется обратно к барной стойке.

Я тем временем украдкой поглядываю на толчею у входа и замечаю этого долговязого скотину. Филипп — обесцвеченный блондин. Волосы его длиной дюймов в десять собираются в высокий помпезный чуб и свешиваются на лоб. Вижу, как официантка направляется к нему от бара со стаканом на подносе. Искусно лавируя в толпе жаждущих выпить и расслабиться, она подходит к Филиппу.

Его величественная шевелюра временно пропадает из виду, пока он, склонившись, выслушивает официантку. Наконец она показывает рукой в сторону второго зала, и Филипп, не теряя времени, спешит на встречу с таинственной незнакомкой. Вижу, кто-то выходит из уборной. Я мгновенно вскакиваю и залетаю внутрь. Дверь полуоткрыта. Какой-то придурок пытается проникнуть в уборную.

— Занято, — говорю я. Он пристально вглядывается в меня. Все правильно: бар полон посетителей, желающих побыстрей справить нужду и вернуться к своим приятным занятиям. А тут я, причем делом и не занимаюсь, а просто стою.

— Ну же, парень. Мне срочно нужно отлить.

— Отлей себе в ботинок, малой.

Едва только он собрался открыть рот, как я угрожающе на него надвигаюсь. Во мне шесть футов и три дюйма роста и центнер веса. Так что он, покорно отказавшись от дальнейших споров, встает в конец очереди в дамскую. Филипп тем временем заглядывает в зал в поисках леди, которой вздумалось угостить его выпивкой. Я хватаю его за воротник ярко-розовой рубашки и затаскиваю в уборную, пнув ногой дверь. От неожиданности весь скотч выплескивается на пол, и он несколько секунд тупо смотрит на прозрачную лужицу.

— Какого хрена!

Затем он поднимает глаза и узнает меня.

— О, Джо. Господи. Ну и напугал ты меня. Что с твоим лицом, друг?

Я впиваюсь руками ему в шею, раздумывая, следует мне оторвать его голову сейчас или подождать еще немного.

Понимаете, дело в том, что оторвать кому-то голову не так уж легко, как кажется. Я резко хватаю Филиппа за шиворот и погружаю его голову в унитаз. Затем несколько раз смываю воду. Освободившись из моих рук, он выпрямляется и судорожно ловит ртом воздух.

— Друг! Моя прическа! Что ты делаешь!

Точный удар кулаком, и он соскальзывает по стене уборной.

— Твои волосы? Это единственное, что тебя беспокоит, да, Фил? Волосы?

— А с чего мне думать о чем-либо еще, Джо? Ты же знаешь меня, не люблю я это дело. Оно всегда доставляет мне неприятности.

— Вот это ты верно подметил, приятель! Подожди, у меня так и не было возможности поблагодарить тебя за звонок сегодня утром, не так ли?

Он смотрит на меня, как ощипанный цыпленок, предчувствующий приближающуюся расправу, к тому же он хорошо уловил перемену в тоне моего голоса.

— Ну, да. Как бы не было.

— Черт. Я так и знал. Это так невежливо с моей стороны.

Я вынимаю бумажник и достаю несколько купюр. Затем засовываю их ему в нагрудный карман рубашки.

— Что ж… спасибо, приятель. Только ты мне ничем не обязан.

Почти автоматически его рука тянется к заднему карману джинсов, и вот он уже стоит перед зеркалом, пытаясь вновь соорудить водопад из намокших волос.

— Да нет. Я тебе кое-чем обязан. Это было неплохой идеей с твоей стороны — предупредить меня обо всей этой заварухе. Да только странно: через секунду после нашего разговора мне позвонили из верхней части города.

Руки Филиппа двигаются совершенно обособленно от него самого. Они тщательно перебирают липкую кучу намокших, перемазанных гелем волос.