Джозеф Нассис - Еретик

И некоторых рыцари узнали.

Над ними витали фантомы и призраки, вернувшиеся с того света и обнаружившие, что прежние тела им уже не принадлежат. Их формы были почти неуловимы: то вдруг вспыхивали призрачным потусторонним свечением, то снова гасли и исчезали. Гибсон заметил, что лица у всех существ искажены, точно некая невидимая рука растягивала их в разных направлениях одновременно. Они смотрели своими темными глазницами, зияющими, как черные провалы, а из раскрытых ртов доносился пронзительный визг.

Секунду-другую никто не двигался.

Затем мертвецы набросились на рыцарей.

Гибсон и Джонс открыли по призракам огонь.

Но сопротивление было бесполезно. Гибсону удалось сбить прикладом с ног несколько призраков, но те, что находились позади, напирали, шли стеной, и им не было видно конца и края. Мертвецы без колебаний переступали через упавших собратьев, а те, кто упал, тут же вскакивали на ноги. Пули не брали покойников, и они всей толпой кинулись в атаку на пришельцев.

— Назад! Отступаем! — крикнул Джонс.

Гибсон лишь кивнул в знак того, что понял, хотя из-за криков и визга мертвецов он почти не слышал товарища. Рыцари развернулись и бросились бежать, а призраки преследовали их по пятам, напирали и обступали со всех сторон.

Конец наступил очень быстро.

Одно из жутких чудовищ впилось когтями в лицо Гибсона, оставив на его щеке огромную рваную рану. Одновременно он ощутил острую боль в ноге, опустил глаза и увидел, как другой призрак вцепился в лодыжку сгнившими зубами. Рыцарь не успел опустить ствол автомата и дать очередь — призраки налетели на него со всех сторон. Гибсон рухнул на груду тел, и его отчаянный крик на миг заглушил завывание мертвецов.

Автомат Джонса умолк, когда он расстрелял все патроны. Он размахнулся и со всей силой ударил прикладом по лицу призрака, который успел подобраться поближе, потом начал отбиваться руками и ногами от остальных. Но мертвецы навалились на него и похоронили под своими полуразложившимися телами.

Спектакль был окончен, и Некромант сосредоточился на главной цели. Он чувствовал, как дух слабеет, и видел, что преимущество вот-вот окажется на его стороне. А потому собрал оставшиеся силы и вложил всю энергию в заклинания.

Они подействовали. Некромант победил.

Через секунду крышка гроба отскочила с громким стуком.

Оттуда высунулась покрытая зеленоватой плесенью рука.

— Встань! — приказал Логан, и находившийся в гробу мертвец повиновался.

И едва он успел выбраться из гроба, как его взгляд упал на женщину, что лежала рядом со связанными руками и с кляпом во рту.

Издав вопль, преисполненный торжества и злобы, призрак набросился на несчастную и, дрожа от голода и жадности, начал ее пожирать.

Некромант громко расхохотался при виде этого зрелища. Оно его ничуть не смущало.

Их разбудили перед рассветом, как только поступило сообщение о новом нападении — на этот раз в Огайо. Менее чем через двадцать минут команда «Эхо» уже была в воздухе и летела к месту трагедии. В аэропорт их привез новобранец, который доставил сообщение, а там уже ждал самолет «Гольфстрим IV», принадлежавший ордену и предоставленный команде по распоряжению настоятеля. Согласно традициям ордена, самолет был оборудован только самым необходимым. Здесь отсутствовали кожаные кресла, мини-бары и телевизор. Штора отгораживала салон от небольшого кабинета в хвосте.

Райли занял место рядом с пилотом. Дункан разместился в середине общего салона вместе с Ником Ольсеном, который положил на колени ноутбук и продолжал заниматься обработкой и поиском данных. До сих пор он и слова не сказал новому товарищу по команде, и Дункан удивился, когда Ольсен вдруг откинулся на спинку сиденья и обратился к нему со словами:

— Ну, так что у тебя за история?

Дункан поднял глаза от журнала, который лениво перелистывал, и покосился через проход на своего соседа.

— Какая история?

Ольсен был старше Дункана всего на несколько лет, но держался с уверенностью человека, немало повидавшего на своем веку и много испытавшего. Его рыжие волосы были подстрижены совсем коротко, по-военному, и аккуратная бородка обрамляла узкое лицо.

— Ну, ты понимаешь, откуда родом, почему присоединился к нашей организации? — небрежно произнес Ольсен, но Дункан почувствовал, что вопрос вызван не только досужим любопытством.

— Да рассказывать особенно нечего, — ответил Дункан. — Родился и вырос в Джорджии. Закончил школу, затем — колледж; изучал религию, потом какое-то время работал миссионером. Ну а затем меня пригласили вступить в орден.