Роберт Стайн - Пляж призраков

В бурю. На скользкую от дождя площадку перед пещерой.

— Бежим! Бежим! — не шептала, а уже кричала Терри. Глаза у нее были дикими от ужаса, холодная ладонь продолжала сжимать мою руку.

— Бежим! Бежим!

Эти слова стали для нас отчаянным заклинанием.

— Бежим! Бежим! — повторяли мы безостановочно.

Но когда мы начали спускаться с площадки, наши голоса заглушил ужасный грохот.

Скала вздрогнула, и мы едва не полетели вниз.

Тогда только я понял, что это не очередной раскат грома.

Одновременно обернувшись, мы с Терри посмотрели на пещеру и сквозь пелену дождя увидели, как качаются каменные глыбы на козырьке.

Под действием дождя и ветра они, судя по всему, потеряли равновесие и теперь один за другим падали вниз, сталкиваясь, подскакивая и раскалываясь на куски.

Один за другим валились они на площадку перед пещерой.

Один за другим.

Пока наконец полностью не закрыли темный проем.

Обеими ладонями прикрыв глаза от дождя, я смотрел и ждал.

Ждал, не выберется ли кто-нибудь из пещеры.

Не выбрался никто.

Ни дети-призраки.

Ни отважный старик.

Гаррисон Сэдлер пожертвовал жизнью, чтобы поймать призраков в ловушку.

В очередной вспышке молнии отверстие пещеры показалось нам ослепительно белым.

Теперь уже мне пришлось тащить за собой Терри.

— Пойдем, — просил ее я. — Ты же видишь: все кончено.

Но она продолжала стоять, глядя сквозь пелену дождя на навеки замурованную пещеру.

— Терри, пошли, все кончено, — уговаривал ее я. — Загадка разгадана. Ужас кончился, все уже позади.

Дверь коттеджа распахнулась, едва мы постучали. На пороге стояла Агата.

— Боже, где вы были?! — взволнованно воскликнула она. — Мы с Брэдом уже не знали, что и думать!

Но тревогу на ее лице уже сменили радость и облегчение, и она посторонилась, чтобы мы смогли войти.

— Да вы же промокли насквозь! — заохала она, окинув нас взглядом. — Идите переоденьтесь, потом все расскажете.

К тому времени, когда мы все собрались в кухне, буря почти прекратилась. Из окна было видно, как ветер сдувает с листвы последние капли дождя. На столе дымились чашки с горячим сидром.

— Теперь рассказывайте, что с вами случилось, — сказал Брэд. — Мы с Агатой очень переживали, что отпустили вас в такую погоду.

— Это очень длинная история, — ответил я, грея о горячую чашку ладони. — Не знаю даже, с чего начать.

— Начни с начала, — предложил Брэд. — Это, как правило, самый лучший способ.

И мы с Терри, перебивая и дополняя друг друга, рассказали им о детях-призраках, о старике Сэдлере и о священной пещере.

По мере нашего рассказа выражение лиц Агаты и Брэда менялось. Теперь я хорошо понимал, как они беспокоились о нас с Терри и как мы их огорчили тем, что не прислушались к советам и все-таки забрались в пещеру.

После того как мы закончили, все некоторое время молчали. Брэд задумчиво смотрел в окно, на стеклах которого еще не высохли капли дождя. Агата откашлялась, но тоже ничего не сказала.

Первой тишину нарушила Терри.

— Извините, что мы вас не послушались, — виновато попросила она. — Вы не очень на нас сердитесь?

— Главное, что вы оба живы и здоровы, — со вздохом ответила Агата.

Она хотела добавить еще что-то, но ей помешал сильный шум во дворе.

Лай. Громкий собачий лай.

Терри подбежала к задней двери и распахнула ее настежь.

— Джерри, смотри! — крикнула она. — Это овчарка Гаррисона Сэдлера. Ей удалось выбраться из пещеры, и она нашла нас по следам.

Я тоже подошел к двери. Собака, как и мы, промокла насквозь.

— Бедняжка, — пожалела ее Терри. — Ей тоже здорово досталось.

Она протянула руку, чтобы погладить собаку, но та, к нашему удивлению, отпрянула и зарычала.

— Спокойно, песик, — ласково сказал я. — Теперь-то чего бояться?

Но собака и не подумала успокаиваться. Покосившись на меня, она вдруг громко залаяла.

Терри сделала шаг вперед, но собака, не переставая лаять, отскочила в сторону.

— Да что с тобой?! — крикнул ей я. — Мы же твои друзья! Ты что, забыла? Мы не призраки!

Терри повернула ко мне удивленное лицо:

— Ты прав, мы не призраки. Почему же она так себя ведет?

Я пожал плечами и снова обратился к овчарке:

— Спокойно, песик, спокойно. Все будет хорошо.

Овчарка, не обращая на мои слова никакого внимания, продолжала рычать и лаять.