Роберт Стайн - Уж-ж-жасные пчёлы

В отчаянии я закружился и зажужжал у них над головами.

— Погляди-ка. Сейчас Андретти потеряет одну из своих работяг! — засмеялся папа. Он свернул газету трубкой и попытался шлепнуть по мне.

Промах. Я успел увернуться.

— Да, — подхватил мнимый Гэри, как будто он и впрямь знал, о ком говорит папа, — Андретти не повезло.

— Пойдем-ка обедать, — продолжал папа. Он ласково положил руку на плечо самозванца. — Ладно, сынок?

— Хорошо, папочка.

Как ни в чем не бывало папа и его мнимый сын прошли по лужайке и открыли дверь.

— Погодите! — отчаянно закричал я. — Погодите!

Словно ракета, пронесся я по воздуху вслед за ними.

«Если лететь чуть-чуть быстрее, — подумал я, — я успею влететь в дверь, прежде чем она захлопнется. Быстрее, — подгонял я себя, — еще быстрее…»

Бац!

Увы, входная дверь все же успела захлопнуться у меня перед носом. Мое крошечное пчелиное тельце почувствовало удар, и я вновь погрузился в беспросветную тьму.

«О-о-о! Где это я? Что со мной случилось? Неужели я по-прежнему пчела?»

С трудом придя в себя, я огляделся по сторонам. Мои глаза широко раскрылись, и я понял, что остался все той же пчелой — маленькой, хрупкой, беззащитной, едва не разбившейся пчелой, которая со всего размаха врезалась в запертую дверь.

Теперь я беспомощно лежал на спине в густой траве, росшей во дворе нашего дома. Все шесть моих лапок болтались в воздухе.

«Как был я неудачником, так им и остался, даже превратившись в пчелу! — тяжело вздохнул я. Передохнув немного, я попытался перевернуться. — Я успел побыть пчелой всего какой-то час, и меня едва не раздавили. Причем дважды!»

Внезапно я понял, что мне надо делать. Я должен полететь в офис мисс Кармен и рассказать ей о роковой ошибке, случившейся со мной.

Как это сделать, я не знал. Зато твердо понимал одно: я должен попытаться.

Наконец, опершись о крохотный бугорок, я сумел перевернуться на брюшко. Затем я оглядел себя всеми пятью своими глазами. Обе пары крыльев вроде бы работали нормально. Все шесть ножек были на месте.

— За дело! — скомандовал я себе. — Ты должен слетать в офис фирмы «Один на один» и проникнуть внутрь.

Я расправил крылышки и приготовился взлететь в воздух. Но только я поднялся на один дюйм, как услышал звук, от которого у меня мороз пошел по коже.

О, это был коварный кот Клаус. Выпустив длинные острые когти, он ловко взмахнул лапой в воздухе.

Не успел я опомниться, как он уже сбил меня, придавил лапой и приготовился запустить в мое тельце свои страшные когти.

Когда когти кота сомкнулись надо мной, я с ужасом увидел его широко раскрытую пасть.

«Ужаль его! Ужаль скорее!» ^пронеслось у меня в голове.

Но что-то меня удерживало. Какая-то сила не давала мне воспользоваться своим жалом.

И тут в памяти всплыло еще кое-что из прочитанного мною в «Книге о пчелах». Оказывается, укусив кого-нибудь, медоносные пчелы погибают.

«Ни в коем случае!» — подумал я.

Я все еще надеялся выбраться из этой передряги живым. Выбраться и вернуться в мое прежнее тело.

Итак, раз пользоваться жалом нельзя, придется прибегнуть к хитрости.

Хищно лязгнув зубами, Клаус еще шире рас-крыл свою огромную пасть. Затем он нагнулся, приготовившись проглотить свою сладкую добычу — меня!

Но в самый последний момент я сумел вырваться из его когтей и избежать участи быть перемолотым его страшными зубами.

Я попытался подняться в воздух, но кот вновь протянул лапу и сбил меня на землю.

Клаус просто-напросто играл со мной, словно я был одной из тех резиновых мышек, которых Крисси всегда дарит ему на Рождество.

И тут я собрался с силами, расправил крылья и постарался поскорее улететь. Обратив один из моих глаз назад, я увидел, что вредный кот так и остался сидеть в густой траве с раскрытым от изумления ртом.

На мгновение я испытал волнующее чувство победы.

«Молодчина, Гэри! — похвалил я себя. — Ты, крошечная пчелка, сумел перехитрить и победить огромного страшного кота!»

Я был настолько доволен и горд собой, что решил совершить небольшой круг почета. Расправив крылья, я начал очерчивать в воздухе огромную петлю.

Хлоп!

О Боже! Что такое?

Я опять врезался во что-то. Но во что — вот вопрос. Оно не было твердым, как камень или дерево. Напротив, оно было мягким, как ткань. И все шесть моих лапок вцепились в него.