Стивен Кинг - Н.

[ Задумчивая пауза. ]

Нет, пожалуй, важнее. Потому что порядок, баланс — вот на чем держится этот мир, вот что сдерживает тот мир и не дает ему прорваться сюда. Не дает ему поглотить нас. Думаю, все мы понимаем это где-то в душе, так или иначе.

Я повернулся и пошел… думаю, уже почти дошел до машины, может, даже взялся за дверную ручку, как что-то развернуло меня опять. Тогда-то я и увидел.

[ Долго молчит. Вижу, что дрожит. Весь покрылся испариной. Пот росой блестит на лбу. ]

Что-то появилось в центре каменного круга. Б самой середине круга, появившегося в этом мире случайно либо по чьей-то прихоти. Оно было черным, как небо на востоке; зеленым, как трава вокруг. И оно поворачивалось, медленно поворачивалось, не отрывая от меня глаз. О да, у него были глаза. Жуткие розовые глаза. Я знал, то есть мой разум понимал, что это лишь отсветы вечернего неба; другая же половина меня понимала, что это нечто большее. Что-то питалось светом, видело наш мир с его помощью. И видело оно меня.

[ Он снова рыдает. Я не предлагаю ему салфетки, не хочу разрушать чар колдовской сказки. Да и не думаю, что смог бы предложить ему салфетку — я сам околдован. Конечно, то, что он озвучивает — причудливый бред. Часть его сознания прекрасно это понимает — «тени, которые выглядят лицами» и все в таком роде. Уж очень этот бред живописен. А живописный бред передается как простуда при чихании. ]

Я не помню, как пятился назад, не помню, когда начал двигаться. Помню только, что подумал: я смотрю на голову чудовища, пришедшего из тьмы, извне. И еще подумал: где появился один, там могут появиться и другие. Восемь камней удержат их, ну хоть как-то; а вот если камней останется семь, твари прорвутся, хлынут из тьмы, с той стороны реальности и заполонят наш мир. Я только знал, что смотрю на самого маленького и самого безобидного из них. Я только знал, что плоская змеиная голова с розовыми глазками и чем-то, похожим на здоровенные длинные перья, торчащие из его рыла, — это голова детеныша. Мы встретились взглядом.

Оно ухмыльнулось, и вместо зубов я увидел головы. Живые человечьи головы. Я наступил на сухую ветку. Она треснула, как хлопушка, и оцепенение спало. Не исключаю возможности, что та тварь, клубившаяся в каменном круге, гипнотизировала меня. Ведь гипнотизируют же змеи птичек. Я повернулся и бросился бежать. Кофр бил меня по ноге, и каждый удар, казалось, говорил: «Проснись! Проснись! Беги! Беги!»

Я рванул дверь «тойоты» и услышал колокольчики — те, что напоминают: «Вы оставили ключ в замке зажигания». Вспомнилось почему-то старое кино, где Уильям Пауэлл и Мирна Лой звонят в колокольчик у стойки регистрации некоего фантастического отеля, вызывая прислугу. Забавно, что только не проносится в голове в такие мгновения. Я думаю, у нас в сознании тоже стоят какие-то врата. Они не дают безумию прорваться и затопить наш мозг. В нужный момент они распахиваются, и тогда какое только дерьмо в них не пролетает!

Завел двигатель, врубил радио на всю катушку, из динамиков загрохотал рок. Как сейчас помню, то были «The Who». И еще помню, что случилось, когда включил фары. Камни словно прыгнули ко мне, приблизились; я чуть не завизжал! Зато их было восемь, я пересчитал, а восемь — хорошо, восемь — безопасно.

[ Еще одна долгая пауза, почти на целую минуту .]

Дальше только помню, что ехал по Сто семнадцатому шоссе. Не знаю, как я туда попал: разворачивался или ехал задним ходом. Не знаю, долго ли я так ехал, помню, что песня «The Who» закончилась, и играли «Doors». Боже сохрани, то была «Прорваться на ту сторону». Я выключил радио.

Пожалуй, все на сегодня, док; больше ни слова не скажу. Я вымотался.

[ Он выглядит крайне изнуренным .]

[ Следующая встреча ]

Я надеялся, что вся эта чертовщина пройдет по дороге домой; надеялся, что в лесу на меня что-то просто нашло, и что, добравшись до дома, включив свет и телевизор в гостиной, я стану самим собой. Как бы не так. Даже наоборот, у меня лишь усилилось ощущение того, что я побывал в месте, где пространство «свихнулось». Прикосновение к чуждой вселенной, столь враждебной нашей, не прошло даром. Я точно знал, что видел лицо… нет, хуже того, туловище чего-то огромного и змееобразного в каменном круге. Я чувствовал себя… зараженным. Словно инфекция шла от моего собственного сознания, отравляя мозг. Я сам стал угрозой, ведь я мог привлечь эту тварь одними своими мыслями. И она придет не одна. Сюда прорвется целый космос, как блевотина прорывает промокший бумажный пакет.