Стивен Кинг - Полная тьма, ни одной звезды

Его поблескивающие глаза, — молодые и бдительные в морщинистых, от постоянной боли глазницах, — внимательно изучали ее лицо.

Он знает. Не знаю, как, но он знает.

Она проверила колбу кофеварки и включила ее. Доставая чашки из шкафа, она спросила:

— Чем могу вам помочь, мистер Рэмси? Или детектив Рэмси?

Он засмеялся, и смех перешел в кашель.

— Ох, много времени миновало, с тех пор как кто-нибудь называл меня детективом. Просто Рэмси, или еще лучше Холт. На самом деле, я хотел поговорить с вашем мужем, но его больше нет, — опять таки, мои соболезнования — и поэтому, об этом не может быть и речи. Да, абсолютно не может быть речи. — Он покачал головой и устроился на одном из стульев, которые стояли рядом со столом для разделки мяса. Его пальто зашуршало. Где-то в его небольшом теле, скрипнула кость. — Но вот что я скажу вам: старик, который живет в арендованной комнате — что я и делаю, хотя она неплоха — иногда, скучает в компании одного телевизора, и поэтому, я подумал, какого черта, поеду в Ярмут и все равно задам несколько вопросов. Она не сможет ответить на многие из них, сказал я себе, возможно ни на один из них, но отчего все равно не съездить? Тебе нужно наведаться прежде, чем ты сыграешь в ящик, сказал я себе.

— В день, когда температура не поднимется выше десяти градусов, — сказала она. — На рабочей машине с неисправной печкой.

— Да, но у меня есть химическая грелка, — сказал он скромно.

— У вас разве нет своей собственной машины, мистер Рэмси?

— Есть, есть, — сказал он, словно это никогда не приходило ему в голову. — Садитесь, миссис Андерсон. Не стоит жаться в углу. Я слишком стар, чтобы укусить.

— Нет, кофе будет готов через минуту, — сказала она. Она боялась этого старика. Боб тоже должен был бояться его, но теперь Бобу конечно не до страха. — Может, вы пока скажите мне, о чем вы хотели поговорить с моим мужем.

— Ну, вы не поверите этому, миссис Андерсон…

— Зовите меня Дарси, почему нет?

— Дарси! — Он выглядел восхищенным. — Не то чтобы хорошее, старомодное имя!

— Спасибо. Вам добавить сливки?

— Черный, как моя шляпа, вот как я пью его. Только на самом деле мне нравится думать о себе как об одной из белых шляп. Ну, я же могу так думать, верно? Преследуя преступников и все такое. Вот как я получил эту больную ногу. Автомобильная погоня, еще в 1989 году. Парень убил свою жену и обоих своих детей. Теперь подобные преступления, как правило, в приступе ярости, совершаются человеком, который или пьян или под наркотой или у него не все дома. — Рэмси почесывал свою бородку, покручивая ее с удовольствием своим артритным пальцем. — Не этот парень. Этот парень сделал это для страховки. Стараясь, чтобы все выглядело как домашнее вторжение. Не буду вдаваться в подробности, но я рыскал вокруг и рыскал. В течение трех лет я рыскал вокруг. И наконец почувствовал, что у меня было достаточно, чтобы арестовать его. Может не достаточно, чтобы осудить его, но ведь этого можно было и не говорить ему?

— Полагаю, что нет, — сказала Дарси. Кофе вскипел, и она разлила его. Она решила тоже сделать себе черный. И выпить его как можно быстрее. Так кофеин подействует на нее скорей и повысит ее бдительность.

— Спасибо, — сказал он, когда она принесла его к столу. — Большое спасибо. Вы сама доброта. Горячий кофе в холодный день, что может быть лучше? Разве что глинтвейн; не могу придумать что-нибудь еще. Так, на чем я остановился? А, вспомнил. Дуайт Чеминукс. Это было на окружной дороге. К югу от Хейнсвилл Вудс.

Дарси продолжала пить свой кофе. Она посмотрела на Рэмси поверх своей чашки, и внезапно это вновь напомнило ей брак — долгий брак, во многом хороший брак (но не во всем), сходство, которое походило на шутку: она знала, что он знал, и он знал, что она знала, что он знал. Такие отношения походили на изучение зеркала в зеркале, зал уходящий в бесконечность. Основной вопрос тут состоял в том, что он собирался делать, с тем что знал. Что он мог сделать.

— Ну, — сказал Рэмси, ставя свою чашку и бессознательно начиная потирать свою больную ногу, — очевидно, что я надеялся спровоцировать этого парня. Я имею в виду, у него на руках была кровь женщины и двух детишек, поэтому, я чувствовал себя вправе играть немного грязно. И это сработало. Он бежал, и я преследовал его до Хейнсвилл Вудс, где как поется в песне, надгробия каждую милю. И мы оба там разбились на Кривой Викетта — он об дерево, а я об него. Вот, где я повредил ногу, не говоря уже о стальном стержне в моей шее.