Скарлетт Томас - Наваждение Люмаса

— Кэтрин? Нет. С Кэтрин покончено. Жду кое-кого получше.

— Как быстро у тебя все меняется на личном фронте, — восхитилась я.

— Ха! Ага, быстро и неожиданно!

— Ну что ж, в таком случае не буду тебя долго…

— Ты ведь не ужинать у меня собиралась? Потому что ты ведь знаешь, в любой другой вечер…

— Да нет, не волнуйся. К сожалению, я уже знаю, где буду сегодня ужинать. Собираюсь провести вечер с людьми, которые захватили мой кабинет. — Я покачала головой. — Ума не приложу, зачем я вообще туда иду.

— А, понятно. Но раз ты пришла не за моим ужином для гурманов, значит, за чем-то другим?

— М-м-м… Да. Хотела спросить, у тебя не осталось того твоего левого вина?

Перед самым Рождеством Вольфганг купил у какого-то неизвестного лица или лиц бутылок тридцать красного болгарского вина и продавал мне его по фунту за бутылку. За последние пару недель я не купила у него ни бутылки, но к Хизер хорошо бы было прийти с вином, а платить за него пятерку в супермаркете, когда у меня осталось не больше десяти фунтов, не хотелось.

Он возмущенно помотал головой:

— Левого? Как тебе не стыдно называть мое вино левым!

Я засмеялась:

— Ладно-ладно. Твоего абсолютно легального вина.

Он скосил глаза в сторону одного из шкафчиков:

— Пара бутылок еще есть.

— Я возьму одну?

— Конечно.

Он достал из шкафа бутылку. Этикетка была на болгарском, и из-за этого вино выглядело очень аутентично и даже, не побоюсь этого слова, дорого.

— Как ты там вообще поживаешь? — спросил Вольфганг, протягивая бутылку.

— Ага, — ответила я и дала ему за это монету в один фунт. — Странно поживаю. Кстати, я тебе говорила? Я дочитала книгу.

— Проклятую?

— Да.

— И как, был в ней рецепт? Уже все ингредиенты нашла?

Я не стала спрашивать, какого черта Вольфганг решил, что, стоит мне узнать, из чего состояло снадобье, я немедленно начну разыскивать ингредиенты.

— Нет, — соврала я. — К сожалению, рецепта не было.

— И что же случилось с мистером Y?

— Почти все, чего он опасался. Хорошо только одно: он все-таки приготовил микстуру и принял ее — и она действительно перенесла его обратно в Тропосферу. Но дальше начался сплошной мрак. Сначала он вошел в сознание своей жены и обнаружил, какой несчастной он ее сделал. Потом побывал в сознании своего конкурента и понял, что никогда не сможет его одолеть. Перед тем как стало очевидно, что им с женой придется отправиться в работный дом, он обнаружил кое-какие подробности устройства Тропосферы. Оказалось, что из сознания одного человека можно перескакивать в сознание другого — как мистер Y и предполагал. И таким образом можно путешествовать в воспоминаниях… Получается настоящий серфинг, хотя мистер Y дал ему свое название — «педезис».

— В воспоминаниях?.. Это ведь почти как путешествия во времени?

— Думаю, подтекст тут именно такой.

Я запомнила предпоследний абзац книги.

Я не обрел счастья — как не обрел и богатства — в сумерках тропосферы. И все же, находясь в ее пределах, я чувствовал нечто похожее на то, что, возможно, чувствует птица, скользящая по воздуху: перемещаясь по этому новому миру, я знал, что свободен. И пускай в телесном мире я был раздавлен, в мире сознаний я летал — возможно, не как птица, но как человек, который стремительно переносится через бурную реку по торчащим из воды камням, и каждый следующий камень становится трамплином для прыжка на многие другие. Я немало преуспел в методе перепрыгивания во все новые и новые сознания и перемещался по ним легкими и быстрыми шагами — с легкостью серфера, поймавшего волну. И решил назвать это движение «педезис» — от греческого πήδησις. Эта река с ее камнями, подобно пейзажу с рассыпанными тут и там домами, стремилась вперед — да, — но и назад она стремилась тоже. И поэтому однажды я решил совершить педезис-скачок в туман самого времени. На этом я заканчиваю свой рассказ, ибо сегодня в полночь планирую отправиться в путешествие в самое сердце тропосферы. Не думаю, что когда-нибудь вернусь, чтобы закончить свой рассказ, — уж слишком далеко я буду от того места, в котором он начинался.

— Так что же с ним в итоге произошло? — спросил Вольфганг. — О какой смерти идет речь?

— Ну, он исчез в тропосфере.

— В смысле? Его тело исчезло?

— Нет, — помотала я головой. — Его тело потом нашли.

Вольфганг уставился на меня с изумлением:

— Он что, по-настоящему умер?

— Да, — ответила я. — В конце книги есть послесловие редактора, в котором рассказывается, как его холодное мертвое тело нашли на полу у него в подвале. Он заперся и отправился в свое самое последнее путешествие. Жена думала, что он пропал, а потом обнаружила, что дверь в погреб заперта, и вызвала полицию. Он умер от физического истощения.