Дж. Уорд - Вечный любовник

Он замолк, стиснул зубы. Затем ослабил руки, держащие Мэри, словно не хотел, чтобы она чувствовала себя скованно.

— Не, — пробормотала девушка. — Я не боюсь тебя, даже зная, что сидит внутри тебя.

— К черту, Мэри… Я не хотел, чтобы ты увидела это.

Он потряс головой.

— Монстр отвратителен.

— Не так уж. Я подошла прямо к нему. К зверю. Я была так же близко, как сейчас к тебе.

Рэйдж закрыл глаза.

— Черт, Мэри, тебе не стоило так поступать.

— Ну да, только либо я это делаю, либо создание сжирает Ви и Зетиста. В прямом смысле. Но не переживай, мы с твоим зверем поладили.

— Больше так не делай.

— Ну конечно! Ты не можешь контролировать его. Братья не могут справиться с ним. Но существо слушается меня. Нравится тебе это или нет, но я нужна вам обоим.

— Разве оно не… уродливо?

— Только не для меня.

Она поцеловала Рэйджа в грудь.

— Оно наводит ужас и трепет и полно мощи. Но если кто-то приблизился бы ко мне, существо стерло бы с земли целый район. Разве это может оставить девушку равнодушной? Кроме того, я видела тех лессеров в действии и благодарна зверю. Я чувствую себя в безопасности. С тобой и драконом мне не о чем волноваться.

Когда она взглянула на Рэйджа с улыбкой, он быстро заморгал.

— О Рэйдж… все в порядке. Не…

— Я думал, если ты увидишь его, — хрипло сказал он, — то больше не захочешь знать меня. Будешь вспоминать только ужасного монстра.

Она поцеловала Рэйджа и вытерла с его лица слезу.

— Он часть тебя, а не весь ты, не целиком. И я люблю тебя. С ним или без него.

Рэйдж притянул ее ближе, прижав голову к своей шее, и тяжело вздохнул.

— Ты родился с ним? — спросила Мэри.

— Нет. Это наказание.

— За что?

— Я убил птицу.

Мэри недоуменно посмотрела на него, думая, что это чересчур сильное наказание.

Рэйдж пригладил ее волосы.

— Я сделал больше, чем это, но убийство птицы стало последней каплей.

— Ты расскажешь мне?

Он долго молчал.

— Еще в молодости, сразу после моего перехода, я… был неуправляемым. Имея силу и мощь, я использовал ее глупо. Без всякого умысла, а просто тупо. Красовался. Нарывался на драки. И я… спал со многими женщинами, шеллан, которых я не должен был касаться, потому что они принадлежали другим мужчинам. Я не делал этого, чтобы разозлить их хеллренов, но брал то, что мне предлагали. Я брал… все, что мне предлагали. Я пил, курил травку, подсел на настойку опия… Я рад, что ты не знала меня такого.

— Так продолжалось лет двадцать — тридцать. Я стал стихийным бедствием, грозящим выйти за границы дозволенного, и, конечно же, я встретил девушку. Я хотел ее, но она была робкой, и чем больше она дразнила меня, тем больше я желал заполучить ее. Она пришла ко мне, только когда меня приняли в Братство. Ее заводило оружие. Воины. Она хотела быть лишь с братьями. Однажды ночью я привел ее в лес и показал мои кинжалы и ружья. Она играла с винтовкой. Я даже могу вспомнить, как оружие выглядело в ее руках — кремневое ружье, какое делали тогда, в начале девятнадцатого века.

«Девятнадцатый век? Господи, сколько же ему лет?» — подумала Мэри.

— Оно выстрелило в ее руках, и я услышал, как что-то упало на землю. Сова. Замечательная белая сова. Я до сих пор вижу кровь на ее перьях. Когда я взял птицу в руки, почувствовал хрупкое тельце, то понял, что эта беспечность граничила с жестокостью. Понимаешь, я всегда повторял себе, что, поскольку не хотел причинить вреда, все, что случилось, произошло не по моей вине. Но в тот момент я знал, что поступил неправильно. Если бы я не дал девушке ружье, птица была бы жива. Я нес ответственность, хотя не нажимал на курок.

Он прокашлялся.

— Сова — это такое невинное существо. Такое хрупкое и маленькое по сравнению со мной, она истекла кровью и умерла. Я чувствовал себя… сломленным. Думал, где похоронить ее, когда ко мне явилась Дева-Законоучительница. Она пришла в ярость. В ярость! Начнем с того, что она любит птиц, сова и вовсе ее сакральный символ, но смерть совы — только малая часть всего: Дева-Законоучительница взяла из моих рук тельце и вдохнула жизнь в птицу, отпуская ее в ночное небо. Когда птица улетела, мое облегчение было огромным. Словно я очистился от этого долга. Освободился, получил искупление. Но потом Дева-Законоучительница повернулась ко мне. Она прокляла меня, и с тех пор каждый раз, когда я выхожу из себя, зверь вырывается наружу. Это по-своему идеальное наказание. Оно научило меня контролировать силу, настроение. Научило внимательно относиться к своим поступкам. Помогло постичь мощь моего тела, чего иначе мне бы не удалось.