Кристина Старк - Стигмалион

– Чем мы хуже шмотья для дайвинга, а? Ничем! Я выбила немного средств у рекламного отдела и добавила немного из тех, что пожертвовали старики О’Каллаган…

Вы уже догадались, да?

Мое лицо украшало собой торец здания, черт побери. А еще плакаты расклеены по городу и в парках. И еще один невероятных размеров постер повесили прямо напротив моего университета, у входа в большой шоппинг-центр.

Мои колени дрожат до сих пор. Я – параноик, социофоб, человек-улитка, предпочитающий не вылезать лишний раз из своей раковины, – и вдруг появляюсь на рекламном постере размером с дом.

И если это не доказательство того, что жизнь полна непредсказуемых поворотов, то я не знаю, что еще может им быть!»

Комментарии (их почти три сотни и почти все заставляют меня краснеть):

«Я видела эту рекламу! Долорес, это правда ты?! Если да, то ты просто гипнотически прекрасна!»

«Я влюбился».

«Ты восхитительна, Долорес. А мысли о том, что еще и неприкосновенна, очень заводят…»

«Знаешь, чего я хочу прямо сейчас? Оказаться на месте этого пса».

«Жаль, что эти губы нельзя целовать».

– Твое изображение на торце огромного дома! А изображение Вильяма на соседнем! Это нечто! Мы вчера с компанией оказались как раз в том районе и полчаса не могли сдвинуться с места. Стояли перед плакатом и кайфовали. Айви, правда, начала нести какую-то чушь про экспозицию и кадрирование, критикуя твой плакат, – ей словно больше придраться не к чему было. А все остальные слушали вполуха, потому что им-то плакат нравился. Еще бы не нравился: красивая девчонка в обнимку с роскошной собакой. У Ричи прямо слюна капать изо рта начала. Надеюсь, это реакция на тебя, а не на добермана, а-ха-ха!

Бекки лежала на моей кровати с большой банкой «Бена-и-Джерри», забросив ноги в полосатых носках на стену. А я сидела на вертящемся стуле, с удовольствием выслушивая последние новости. Мы уже несколько дней не виделись: я чуть ли не каждый вечер пропадала в ветгоспитале.

– Может, тебе подумать о карьере модели? – предположила она.

– И умереть от ожогов после первого же совместного фотосета с каким-нибудь красавцем?

– В условиях контракта так сразу и пропишете: никаких совместных фотосетов. Делов-то. Сейчас мода на необычную красоту и необычных людей. Серьезно! – начала уговаривать меня Бекки, видя, что мои глаза уже тянутся к полотку. – Знаешь модель Винни Харлоу? Еще десять лет назад никто и вообразить не мог, что она может быть моделью, причем суперуспешной! Потому что у нее витилиго: молочно-белые пятна на темной коже. И знаешь, что? Выглядит просто потрясно. Фотография, где она верхом на коричнево-белой лошади, вообще взорвала Интернет! А твоя красота – неприкасаемая, которую нельзя трогать! – еще волшебней! Вильям тебе, если что, поможет: он знает, с чего начать и тэ дэ.

– Как у него дела, Бекки? Когда он вернется?

– Уже лучше. Надеюсь, скоро… Хочешь передать что-то? Думаю, ему будет приятно.

Я секунду подумала и сказала:

– Скажи, что если он там не встретил лося, то тут его ждет один.

– Это что?! – расхохоталась Бекки. – Какое-то зашифрованное послание?

– Возможно, – покраснела я. – Хотя лучше ничего не передавай. Это была просто глупая шутка.

Смотрю на фотографии Винни Харлоу – канадской модели с витилиго – и, знаете, что она напоминает? Пятнистые орхидеи, которые цветут на окнах у мамы. Они выглядят так, будто на чистый белый шелк упали капли красного вина. Они выглядят настолько потрясающе, что мама хватает горшки, порой даже не глядя на ценник…

Как же я хочу, чтобы люди относились к своим телам как к цветам!

Веснушки, родинки и пятна? Ты восхитительна, как орхидея!

Повсюду вены, жилы и растяжки? Ты красив, как амариллис.

Большой и пышный? Ты прекрасен, как пион.

Маленький и тонкий? Ты чудесен, как ландыш.

Чувствуешь себя странным и не похожим на других? Да нет же, ты выглядишь фантастически, как венерин башмачок!

Потерял пару лепестков? Ты по-прежнему красив.

Помни: если бы вокруг росли одни розы и лилии, мир был бы невообразимо скучен.

В тот день я бежала в госпиталь со всех ног. День выдался сухим и теплым, в воздухе пахло кострами и яблоками, поздняя осень почти раздела город.

Шуршали листья, шумели машины, звонил колокол в церкви, парень с гитарой пел «Девушку из Голуэя» и пел красиво! Я высыпала ему всю мелочь из кармана. Кто знает, может быть, через десять лет он станет так же известен, как Эд Ширан, и напишет песню «Девушка из Атлона, приехавшая в Дублин, спешащая куда-то по делам с глазами, сияющими от счастья». И тогда я узнаю в этой песне себя…