Кристина Старк - Стигмалион

Я на цыпочках подошла к двери комнаты – та была полуоткрыта – и заглянула внутрь.

Его губы… они… Улыбались так счастливо, что я заморгала от изумления. И эта улыбка – улыбка мальчика, у которого есть все, о чем только можно мечтать, – потрясла меня едва ли не больше, чем то, что его губы были полностью невредимы.

Голова Айви лежала на его укрытых одеялом коленях, его пальцы теребили кончик пряди ее волос. Они наконец перестали выяснять отношения и теперь о чем-то тихо болтали. Ее рука гладила его бедро, прикрытое тонким одеялом. Он закрыл глаза и выглядел так, как будто боль наконец оставила его…

Я отступила, медленно осознавая всю дерьмовость ситуации. Грудь раздирал пожар. Глаза заволокло слезами. Больно стало так, что не вдохнуть.

Я нашла человека, с которым совместима. Нашла того, кто мог бы подняться в башню Стигмалиона и спасти меня. Того, с кем могла бы делать невообразимо прекрасные вещи, если бы…

Он полностью, абсолютно и безоговорочно не принадлежал другой.

Ночью мне так и не удалось сомкнуть глаза. В пять утра я вылезла из кровати, оделась, напилась кофе и отправилась в родительский дом, в Атлон. Еще никогда я не ездила так быстро. Буду дома через полтора часа – и пусть родители все объяснят мне. Пусть, черт возьми, расскажут, как Вильям Веланд – возможно, единственный совместимый со мной человек на всей Земле, не считая брата, – оказался в нашем доме восемь лет назад. Кто нашел его? И зачем привез? Голову распирали многочисленные догадки, но я хотела услышать правду из уст родителей.

Маму я нашла в саду, на коленях возле любимых розовых кустов, которые требовали осенней обрезки.

– Лори?! – воскликнула она, осторожно обнимая меня и не снимая при этом садовых рукавиц. – Вот это сюрприз. Идем в дом, ну и холод сегодня, аж слизняки все попрятались… Ральф! Ральф!

Мелисса накрыла стол в гостиной: свежеиспеченные содовые булочки, апельсиновый джем, куски черного и белого пудинга, обжаренные в сливочном масле, картофельные оладьи – все как я люблю. Папа поставил передо мной кружку кофе и сел рядом.

– Как университет? Как новая жизнь? – спросил он. – Тебе все нравится?

– Ничего нового с тех пор, как мы говорили по телефону… Хотя нет… Кое-что произошло.

И я начала намазывать ежевичным вареньем тост, выдерживая многозначительную паузу.

– Я встретила человека, который… совместим со мной. И… он уже бывал в этом доме.

Мама перестала жевать, папа отставил кружку кофе и вздохнул так глубоко, как будто не дышал с момента моего приезда. Мелисса опустила глаза, а потом и вовсе ушла на кухню и принялась энергично, чуть ли не яростно вытирать полотенцем тарелки. Не радость, а боль и сожаление отразились в глазах родителей.

– Вы знали, о том, что мы совместимы? Поэтому он сюда приезжал? Вы хотели познакомить нас?

– Ральф? – умоляюще произнесла мама, словно призывая папу взять ситуацию под контроль.

Тот аккуратно придвинул ко мне стул и положил руку на плечо.

– После того как мы узнали о твоем диагнозе, мы начали искать семьи, которые тоже столкнулись с подобным недугом. Это заняло время. Жена одного из моих знакомых работает в университете Эдинбурга и согласилась помочь. Она как раз проводила масштабные исследования в области редких аутоиммунных реакций и заинтересовалась твоим случаем. А чуть позже сообщила, что с ней на связь вышла другая семья. Из Норвегии. Они сообщили, что их сын страдает редкой формой аллергии, которая по симптоматике была очень похожа на твою.

Я молча смотрела в свою тарелку, аппетит пропал. Мои руки начали так сильно трястись, что пришлось отложить столовые приборы.

– Она соединила вашу кровь в одной пробирке. Твоя кровь закипала и сворачивалась, если контактировала с кровью других людей. Его кровь тоже вела себя подобным образом. Но при смешивании вашей крови друг с другом – ничего не произошло. Она сообщила об этом открытии нам и Веландам. Мы списались с ними. И поддерживали связь не один год. Вцепились друг в друга, зная заранее, что вы с Вильямом однажды вырастете… и, вероятно… будете нуждаться друг в друге.

Мама присела рядом и крепко обняла меня. Иначе я бы, наверно, грохнулась со стула.

– Мы отправляли Веландам принадлежащие тебе вещи, которые ты носила или к которым не раз прикасалась, – твой черный шерстяной плед, твой шарф, твои перчатки для верховой езды. А Веланды присылали нам вещи Вильяма: белый свитер с вышитым оленем, его красно-голубую хоккейную куртку, его черный игрушечный вертолет на радиоуправлении. Ты надевала его одежду и играла с его игрушками. Он укрывался твоим пледом, носил твой шарф… Перчатки для верховой езды оказались ему малы, – улыбнулся папа, – но в остальном эксперимент оказался успешен. Его кожа не реагировала на тебя, а твоя – не реагировала на него. А потом мы решили, что пора… Пора бы вас познакомить, – вздохнул отец и уставился в свою чашку.