Вячеслав Маликов - Парень для клана

— Поясни? — попросила она, престав улыбаться. Я вкратце описал встреченную мною женщину.

— Ждите здесь, на улицу не выходите, — леди Таня пропала из виду. Я не сомневался, что она сейчас приведёт остальных сестрёнок.

Из клуба «Белый Шум» мы уходили ввосьмером: вампиры Артём и Антон, дочери леди Александры и мы с Белянкой. Все были пешком, благо поймать транспорт в городе труда не составляет. Артём и Антон вызвались проводить нас до дома. Несмотря на их юный возраст, я понимал, что мальчик-вампир намного сильнее любого встречного человека.

— Нам придётся останавливать Икарус, — заметил я.

— Ничего, поедем частями, — беззаботно ответила леди Таня.

— Глупость сказала, — фыркнула леди Юля.

— Ага, — кивнула Шрамик. В этот момент у обочины притормозила легковая машина. Я усадил в неё леди Машу-Кармашек, леди Юлю-Мурлыку и леди Юлю-Ангелочка с вампирами. Леди Таня осталась с нами ждать следующую попутку.

— Ждите нас, — леди Таня помахала вослед сёстрам.

— Может, стоит позвонить леди Александре? — запоздало предложил я, — она пришлёт за нами машину?

— Да не, не надо. Мы всегда так возвращаемся домой, — не согласилась Шрамик.

— Так прикольнее. В груди у меня ёкнуло:

— Сейчас что-то произойдёт…

Следующие минуты слились у меня в памяти в один сумбурный ком. К нам подъехала машина, но не желающего подзаработать водителя, а машина с оборотнями из клана Креста. Я схватил Шармика и потащил прочь. Моя учительница в помощи не нуждалась, да и не торопела от вида рассерженных вервольфов, чьи глаза пылают жаждой крови.

Мы бежали, пока хватало улиц. В спину стреляли пистолеты, к счастью неудачно. Лайка умудрилась в темноте неосвещённого переулка оступиться и, желая устоять, схватилась за какую-то трубу. Труба лопнула и обдала Белянку струёй горячего пара под давлением. Окрест тут же разломил полный боли протяжный вой. Отпустив Шрамика, я подхватил на руки далеко не лёгкую Лайку и побежал дальше. В конце концов мы забрались на крышу, так как бежать дальше было некуда. Там я сунул свой мобильный телефон в руки леди Тани и потребовал вызвать помощь. Я рассчитывал держать оборону на крыше, пока не придёт подмога. Скинув одного из оборотней вниз, я уже был почти уверен в своей победе, но начался дождь. Железная крыша мгновенно стала скользкой. Лайке с каждым мгновением становилось всё хуже. Леди Таня потеряла свою весёлость и превратилась в напуганного котёнка… или простую девочку пятнадцати лет с уже бесполезным промокшим мобильным телефоном в руках.

— Всё будет хорошо, — я гладил светлые волосы Лайки, глядя в её глаза. Она прижала руку к груди и блуждающим взглядом смотрела на меня.

— Всё будет хорошо, — повторил я.

Потом оборотни Креста вновь полезли наверх.

Лайка не удержалась на скользком от дождя карнизе и, вскрикнув, упала на живот и стала сползать к краю. Я схватил её за руку, когда она уже почти полностью слетела с крыши. Вцепившись мёртвой хваткой в её запястье, я сам еле удержался от того, чтобы не улететь вместе с ней вниз. Упав на колени, я упёрся свободной рукой в край карниза.

— Отпусти меня, — попросила она сквозь зубы. Я держал её за ошпаренную правую руку, на которой уже не было ногтей, а кожа висела кусками. Внутренне содрогнувшись, я представил, каково это, когда тебя держат на весу за настолько покалеченное запястье. При этом Лайка лишь корчила гримасу и просила глухим злым голосом:

— Отпусти меня. Я отрицательно помотал головой. Над головой сверкнула разлапистая молния и ударил гром.

— Ай! — справа от меня к краю крыши летела Ангелочек, не совладавшая с Лохматым. Как в замедленном кино я видел как она раскидывала в полёте руки и ноги, задирая майку и поблескивая в ночных огнях лиловой скулой от увесистого удара кулака Лохматого.

— Не-е-ет! — я было дёрнулся к ней, но вес Лайки не дал мне поспеть на помощь к приёмной дочери леди Александры. Запрокинув ноги, леди Юля пропала из виду. Лохматый обернулся на меня, угрожающе рыча и скаля клыки. Потом он не торопясь пошёл на меня. Нас отделяло метров двадцать, не более того. Я оторвал от него взгляд и посмотрел на Лайку. В глазах у неё плыла пелена. Ещё чуть-чуть и её накроет бессознанка: разум, шокированный ожогом, просто милосердно отключится, чтобы не чувствовать боли. Сил вытаскивать её у меня не было. Край карниза был ребристым, но скользким. И пытаясь подтянуть Лайку-Белянку наверх, я рисковал соскользнуть вниз.

Приходилось просто держать её на весу. Я вновь всмотрелся в её лицо, не зная, на что решиться. Моя учительница моргнула, её взгляд прояснился. Наши глаза встретились. В её зрачках, помимо моего отражения, застыла немая просьба: «пусти». Видимо, в моих можно было прочитать однозначный ответ, так как Лайка внезапно вскинула левую руку и полоснула меня острыми когтями по руке, которой я её держал, не давая упасть. Рукав рубашки мгновенно был располосован. В стороны брызнула кровь, падая большими тяжёлыми каплями вниз в темноту, смешиваясь с дождём, разбиваясь об ошалелое лицо Лайки-Белянки, окрашивая его в розовый цвет.