Лиза Смит - Начало

Она была на удивление сильной, и мне пришлось резко дернуться, чтобы высвободиться из ее хватки.

— Ш-ш, ш-ш, — прошептала она, как мать, успокаивающая свое дитя.

— Нет! — закричал я, высвобождая руку. Я не позволю ей снова очаровать меня. — Ты вампир. Ты убила Розалин. Вы убиваете наш город. Вы — зло, которое нужно остановить.

Но, посмотрев в ее глаза, ее огромные, светящиеся глаза, казавшиеся бездонными, я осекся.

— Ты не боишься, — повторила Катерина.

Ее слова некоторое время эхом отзывались в моей голове, прежде чем окончательно поселиться во мне. Я не знал, почему так случилось, но в глубине своего сердца я внезапно перестал бояться. Но тем не менее…

— Тем не менее ты вампир. Как мне вынести это?

— Стефан. Милый, испуганный Стефан. Все образуется, вот увидишь, — Обхватив ладонями мой подбородок, она привстала на цыпочки, чтобы поцеловать меня. В солнечном свете зубы Катерины выглядели жемчужно-белыми, крошечными, ничем не напоминающими те миниатюрные кинжалы, что я видел прошлой ночью.

— Это я. Я все еще Катерина, — с улыбкой добавила она.

Я заставил себя оттолкнуть ее. Я хотел верить, что все остается по-прежнему, но…

— Ты думаешь о Розалин, не так ли? — спросила Катерина. Заметив мой испуг, она покачала головой. — Естественно, исходя из своих новых знаний обо мне, ты решил, что это я убила ее. Но уверяю тебя, я не убивала и никогда бы не смогла.

— Но… но… — начал я.

Катерина поднесла палец к моим губам.

— Ш-ш… Я ведь была с тобой в тот вечер, помнишь? Я забочусь о тебе и о тех, о ком заботишься ты. Я не знаю, как умерла Розалин, но именно те, кто ее убил, — в глазах Катерины промелькнула ярость, и я впервые заметил в них золотые крапинки, — виновны в нашей плохой репутации. Они пугают меня. Ты, возможно, боишься выходить из дома ночью, я же боюсь гулять днем, чтобы меня ошибочно не приняли за одно из этих чудовищ. Я, может, и вампир, но у меня есть сердце. Прошу тебя, верь мне, милый Стефан.

Шагнув в сторону, я схватился за голову. Мой разум был в смятении. Солнце только начало подниматься над горизонтом, и невозможно было понять, то ли это туман скрадывал солнечный свет, то ли день обещал быть пасмурным. Так же было и с Катериной. Ее прекрасная внешность скрывала внутреннюю сущность, и невозможно было понять, добро она или зло. Я тяжело опустился на кровать; я не мог ни уйти, ни остаться.

— Ты должен верить мне, — Катерина, сев рядом со мной на кровати, положила руку мне на грудь, чтобы слышать биение моего сердца. — Я Катерина Пирс, не более и не менее. Я — та девушка, за которой ты вот уже две недели наблюдаешь часами напролет. То, в чем я тебе призналась, не имеет никакого значения. Это не меняет того, что чувствуешь ты, что чувствую я, что мы оба чувствуем и кем мы можем стать, — сказала она, проводя рукой от моей груди к подбородку. — Я права? — спросила она, и в ее голосе послышалась настойчивость. Взглянув в распахнутые карие глаза, я понял, что она права. Иначе и быть не может.

Мое сердце все еще жаждало ее, и я хотел как-нибудь ее защитить. Потому что она не была вампиром, она была моей Катериной. Я схватил ее руки и сжал их в своих. Она выглядела такой маленькой и ранимой! Я поднес ее холодные нежные пальцы к губам и стал целовать их один за другим. Катерина глядела испуганно и недоверчиво.

— Так ты не убивала Розалин? — медленно спросил я. Но вопрос еще только слетал с моих губ, а я уже знал, что это правда, ибо иначе мое сердце просто разорвалось бы.

Покачав головой, Катерина посмотрела в окно.

— Я никогда никого не убью без крайней необходимости. Если не придется защищаться или защищать того, кого я люблю. Но в такой ситуации любой может убить, не так ли? — сказала она, негодующе вздернув подбородок. Она выглядела такой гордой и такой уязвимой, что я едва удержался, чтобы в ту же секунду не заключить ее в объятия.

— Обещай, что сохранишь мою тайну, Стефан. Обещаешь? — спросила она, заглядывая в мои глаза.

— Конечно, я обещаю, — сказал я, обращаясь скорее к себе самому, чем к ней. Я любил Катерину. Да, она была вампиром. Однако… когда это слово произносила она, оно звучало иначе. Не так, как когда его произносил мой отец. В нем не было ужаса. Оно казалось романтичным и загадочным. Должно быть, отец ошибается, а Катерину просто никто не понимает.

— Ты владеешь моей тайной, Стефан. Ты знаешь, что это значит? — спросила Катерина, забрасывая руки мне на плечи и прижимаясь щекой к моей щеке. — Vous avez mon coeur. Ты владеешь моим сердцем.