Джо Шрайбер - Солдаты смерти

Обо всём этом он размышлял четыре часа тому назад, когда неожиданно что-то пошло не так. Внутри капсулы заревели аварийные сигналы. В системе управления произошла серьёзная неполадка. Вместо того чтобы устремиться в космос, траектория движения изогнулась вверх, вдоль одного из бортов баржи. Он уставился в иллюминатор...

И увидел впереди это – широко раскрытый посадочный док звёздного разрушителя, опускающийся сверху по мере того, как капсула приближалась к нему.

"Луч захвата, – догадался он, пока над ним сгущались тени внутренних помещений ангара. – Вот почему мы не смогли бы оторваться, даже если бы починили двигатели. Нас бы притянуло обратно лучом захвата". Помнится, он размышлял о том, что баржа-тюрьма длиной немногим более двухсот метров оказалась слишком крупной, чтобы завести её в ангар, но звёздный разрушитель мог заблокировать уже после стыковки, удерживая стыковочной шахтой. Когда инженеры разобрались бы, что к чему, было бы уже поздно.

Когда капсула залетела в док, Сарторис почувствовал, как её закрутило вдоль своей оси. Затем капсула накренилась, и последовал резкий зубодробительный удар. Капсула немного осела, металл заскрипел по металлу, будто зажатый между двумя крупными предметами, а потом боковые стенки стали сжиматься внутрь. Сарторис почувствовал внезапный приступ боли в ноге, когда навигационная панель сомкнулась вокруг неё. Его опять тряхнуло. Под действием импульса он подался вперёд и стукнулся головой.

Последнее, что промелькнуло перед его внутренним взором, было видение ухмыляющегося отца.

Сейчас, придя в чувство, Сарторис отстегнул наплечные ремни и глубоко вздохнул, отгоняя все сомнения. Он был жив, и это самое главное. Переключив внутреннюю запирающую систему на ручное управление, он согнул ногу и вышиб дверь. Та слетела с петель, пронеслась в воздухе и исчезла. Через мгновение он услышал, как она стукнула об пол.

Сарторис высунул голову и огляделся. Капсулу зажало между двумя кораблями: старым крестокрылом и перевёрнутым ДИС-истребителем, стоящим на солнечной батарее крыла. К счастью для него капсула приземлилась люком вверх, иначе он оказался бы запертым в ней навечно, между двумя символами межгалактической борьбы за власть. Перспектива собственной смерти от голода, с разбитым о люк до полного изнеможения плечом, ироничностью не вдохновляла.

Выбравшись наружу, он шагнул на крестокрыл, помедлил немного и спрыгнул на пол, оглядывая ангар.

Помещение оставалось таким, каким Сарторис его и помнил: пустынным, с горсткой захваченных кораблей, разбросанных по близлежащему участку. Сарторис пошёл вперёд, щадя больную лодыжку. Он немного подождал, пока не придёт в себя, чтобы не поскользнуться и не усугубить положение. Когда он был здесь ранее, то приказывал оставшейся поисковой группе не задерживаться для детального осмотра. Сейчас же он ходил меж кораблей и внимательно осматривался, оценивая свои ресурсы. В раннем возрасте они с приятелями шутили над пилотами этих мелких ДИС-ов. Из-за высокой смертности на заданиях их называли наездниками на гробах. Сарторис задирал голову и видел, что люки и иллюминаторы были вырваны иногда с такой силой, что болтались на петлях. Может быть, это наездники прорубали себе выход из гробов? Или это какой-то хищник снаружи пытался проникнуть внутрь?

Какой такой хищник? Здесь же пусто, помнишь?

Будто в ответ на его вопросы в ангаре раздался беспорядочный хор воплей, будто дырки в тишине. От неожиданности Сарторис чуть не подпрыгнул. По коже на плечах и руках побежали мурашки. Кожа на голове вдруг оказалась слишком мала для размера черепа. Мгновение он стоял прямо и неподвижно, ощущая лишь глубокий и необъяснимый страх в животе. Сарторис оглядел ангар, но ничего не увидел.

Опять вопли, уже громче.

Из детства опять пришёл образ отца, причём совершенно не к месту. Старик облизывал губы: из-за наркотиков у него вечно пересыхало во рту. Сарторис не мог забыть мокрый шамкающий звук, с которым отец приходил по ночам избивать его.

– Возьми себя в руки, – пробормотал он самому себе, чувствуя, как натужно стучит сердце по больным рёбрам, и не подозревая, что говорит вслух. – Немедленно. Надо...

Крики раздались опять, в этот раз – будто отовсюду одновременно. Звуки перемещались вверх и вниз, отскакивали от стен ангара, будто живые организмы в поисках пищи.

Сарторис резко обернулся, чуть не закричав сам. Он ничего не увидел. Вопли, их было теперь больше – целый вихрь ярости – всё нарастали и заполняли пустой ангар оглушающими звуками. Ему не удавалось убедить себя, что это какой-то сигнал тревоги, прохудившийся воздушный шлюз – что угодно, но не беспорядочные человеческие голоса.