Адам Нэвилл - Номер 16

— Заткни пасть! — заорал мальчишка, вскидывая изуродованные руки, словно собираясь с ним драться.

Температура воздуха вдруг резко упала, мороз острыми иголками пронзил Сета до самых костей. То, что осталось от комнаты — стены, пол, плинтус, ребенок в капюшоне, сама материя, осязаемая и видимая, — так быстро растаяло в темноте, что Сет не различал теперь даже половиц под ногами.

Инстинкт говорил, что надо бежать. Быстро ринуться к двери и покинуть здание, увлекая за собой Эйприл. Но Сет знал, что ему не оставили выбора. С тех пор как он приехал в этот город, его возможности постоянно ограничивались, и собственной воли у него давно уже не было. А была ли она хоть когда-нибудь?

И эта встреча была неизбежна. То присутствие, которое наполняло его сны и наблюдало за ним издалека, которое раскрыло ему глаза на мир, в конце концов проявилось. Сет постоянно этого ждал.

Он сделал два неверных шага в ту сторону, где, по его воспоминаниям, находилась дверь. Каждый мускул в теле трясся от пронизывающего холода и внезапных пронзительных криков, которые спускались сверху, бессильно крошащиеся в вихре, раздираемые на куски подвижным холодом.

За спиной кто-то вздохнул. Вздох пронесся по всей комнате, словно вырвавшись из громадных легких, какие не способна вместить ни одна грудная клетка. Выдох рассеивался морозными клубами по углам комнаты, раскатываясь по полу и поглощая последние фрагменты материального мира вокруг.

Его знакомца в куртке с капюшоном нигде не было. Он исчез без следа. Не было и тепла — вообще никаких доказательств того, что когда-то существовал иной мир.

И тут вниз посыпались все остальные. Откуда-то сверху, из водоворота бесчисленных далеких криков и стонов. Они неслись на Сета с такой скоростью, что от ужаса его едва не стошнило на невидимый пол.

Сет сделал несколько шагов на шатких ногах, которых больше не чувствовал, в полной уверенности, что сердце вот-вот остановится, кровь заледенеет, а сам он разобьется вдребезги, если кто-нибудь вдруг коснется его в кромешной темноте.

За спиной, теперь уже совсем близко, Сет услышал стук каблуков по дереву, и этот звук заглушил ураганный вой сверху оттуда, куда он не смел взглянуть из страха увидеть, как оно приближается.

Интонация протяжного вздоха, изливающегося и заполняющего темное пространство, изменилась: в нем угадывалось предвкушение. Или волнение. Окутанный саваном ужаса, Сет не смог определить точно. Он был не в состоянии здраво мыслить. Не понимал больше ничего: в какую сторону он обращен лицом, и если его ноги все еще стоят на полу, то каким образом тело отклонилось назад и валится вниз, вниз, вниз, туда, где должен быть этот самый пол? И почему в том месте, где нет ни севера, ни юга, ни земли, ни небес, он все равно видит далеко перед собой? Или же в дюйме от собственного носа? Однако Сет все время различал красное пятно, которое перемещалось каждый раз, стоило ему моргнуть или сфокусировать взгляд. И лишь на долю секунды, когда он уловил движение боковым зрением, стало ясно, что это красная ткань, обмотанная вокруг маленькой головы. И острые черты проступают под туго натянутой алой материей. И вздох выходит из подобия разинутого рта.

Сет закрыл глаза руками, когда ледяное дуновение обожгло ему щеки.

Сета не было уже больше пяти минут. Эйприл стояла под дверью шестнадцатой квартиры, нервно играя зажигалкой в глубоком кармане пальто и прислушиваясь к передвижениям Сета внутри.

Один раз ей показалось, будто он бежит на цыпочках по коридору, вроде бы возвращаясь, но дверь так и не открылась. А шаги были легкими, какими-то детскими.

Когда она прокричала имя портье, шаги замерли, и воспоминание о них стерлось, отчего Эйприл тут же поверила, что звук доносился из какой-то другой части здания, из другой квартиры, с другого этажа, скорее всего.

А затем ей послышалось, что в глубине шестнадцатой квартиры захлопнулась дверь. Где-то далеко, будто за пределами дома. Но опять-таки, этот звук мог прийти из другой части здания. Сложно определить наверняка.

Не может же она вечно стоять на лестнице. И вообще, чем он там занимается? Эйприл подумала, что Майлз, возможно, был прав. Это какая-то ловушка, засада. Ждать дольше нельзя. Она вынула руки из карманов.

— Алло! Это я.

— Эйприл! Ты в порядке?

— Да.

— Что там происходит?

— Понятия не имею.

— Ты в квартире?

— Нет, я все еще стою на площадке. А он внутри уже целую вечность. Я не знаю, что он там делает. Велел ждать его за дверью. Но не могу же я торчать тут всю ночь!