Игорь Алимов - Дракон. Книга 3. Иногда они возвращаются

Он проследил, как троица погрузилась в лифт, и осторожно закрыл дверь. В квартире стало совсем темно. Новый замок вместо сломанного Громов вставил еще час назад — сразу после того, как отпустил дежурившую в незапертой квартире соседку с ее любимым хомяком. Правда, Чэнь не удержалась и выпустила Кьюху погулять на стол в кухне, а хомяк, воспользовавшись случаем, обильно на том столе поднасрал. Дюша счел это проявление хомячьей распущенности малой платой и, не сказав дурного слова, тряпкой смахнул какашки в помойное ведро…

— Ну что, кот, — тихо сказал Шпунтику Чижиков. — Пойдем и мы, да?

Он забросил за плечо рюкзак, подхватил тощую сумку с необходимыми вещами и втихаря покинул квартиру. Шпунтик легко скользил следом. Спускаться пришлось пешком — крадучись, Котя преодолел девять этажей вниз и, никем не замеченный, просочился к двери черного хода. Дверь была закрыта на замок, но у Дюши нашелся ключ. Замок чуть слышно скрежетнул и открылся.

Душная майская ночь встретила Чижикова.

Котя, а за ним Шпунтик прошли по узкому проходу между стеной дома и забором — до небольшой калитки, запертой на обычную щеколду. Щеколда тихо лязгнула, беглецы выскользнули на боковую улицу, и Чижиков аккуратно прикрыл калитку. Слева шумела моторами и сверкала огнями реклам улица Маляньдао, справа метрах в пяти стояла машина с выключенными фарами. Котя уверенно к ней направился. Распахнулась задняя дверца — в темном салоне за рулем сидел Гу Пинь.

— Вот и мы, — негромко сказал Котя, устраиваясь сзади и сажая Шпунтика рядом. — Я лягу, уважаемый Гу, чтобы меня не было видно. — Он тихо, без хлопка, закрыл дверь.

— Хорошо, — тихо сказал китаец. — Теперь в аэропорт?

— Да, теперь в аэропорт, — кивнул Чижиков.

Шпунтик заслуженно считал себя героем.

Ну как же! За короткое время он сумел совершить столько славных подвигов, что, по скромному мнению Шпунтика, хозяин был теперь просто обязан кормить его до конца жизни исключительно свежим мясом с рынка.

Во-первых, кот спас туповатую дуру-мышь, на поверку оказавшуюся хомяком по имени Кьюха. Особым умом хомяк, как выяснилось, не блистал и в этом смысле от дуры-мыши ушел совсем недалеко, но зато послужил хозяину и его знакомым хотя бы тем, что недальновидная владелица склонного к спонтанным путешествиям Кьюхи осталась сторожить квартиру вместо Шпунтика и справилась со своей задачей вполне удовлетворительно: никто не пришел и никто не ушел. Шпунтик не знал, как у этой странной женщины обстояло дело с тем, чтобы разодрать в кровь незваных гостей, но в том, что она при необходимости умеет очень громко орать — как, впрочем, и все человеческие женщины, — кот убедился. И смело занес спасение хомяка себе в положительный актив, несмотря на то что огромный пытался заслугу Шпунтика присвоить себе. Сперва обидевшись, кот рассудил, что это личное дело совести огромного. Потому что правду не скроешь.

Дальше Шпунтик вывел на лестницу Бритого, который устроил налет на их с хозяином новую квартиру и даже повредил вонючего Сумкина. Коту было совершенно очевидно, что без него никто с Бритым не справился бы. Бритый из всех уважал только его, Шпунтика. И когда Шпунтик убедительно попросил, Бритый тут же ушел. Чем не подвиг?

Правда, потом Бритый зачем-то вернулся — наверное, заела совесть. Вернулся и вмешался, когда они с хозяином и огромным так славно бегали по темным улицам, а их вдруг решили схватить за шкирку злые люди. Ясно было, что хозяин просто так подобного поведения не оставит — вот-вот вытащит веник, а уж тут держись. Правда, с хозяином был огромный, и уж что-что, а размер Шпунтик всегда умел оценить по достоинству. Кот сидел на крыше и с удовольствием наблюдал за разворачивающимся внизу сражением, видя, что совершенно не ошибся: огромный как начал кидаться велосипедами, как начал! Всех злых с ног посбивал. Кроме одного — тот был особо упорный и крепкий. Никак не поддавался и даже огромного на землю уронил. И тут хозяин достал веник… Шпунтик понял: сейчас начнется самое страшное, самое ужасное — и поспешил вмешаться. Кот твердо знал: когда хозяин возьмется за веник, будет беда, просто беда. А потому кинулся на особо крепкого и отделал его когтями, пока не дошло до крайности. Это тоже был подвиг. И суть его состояла не в том, что Шпунтик легко заборол Крепкого и даже разодрал ему всю морду, но в том, что хозяин веник в ход так и не пустил, и мир устоял.

Так что когда хозяин на ночь глядя услал прочь всю стаю и оставил при себе одного Шпунтика, кот понял, что его таланты и подвиги наконец оценены по достоинству. Так, собственно, и должно было быть. Ценить своего незаменимого кота — это нормально. Еще каких-то пару лет — и, глядишь, бестолковость и непонятливость сойдут с хозяина, подобно ненужной шелухе. Шпунтик в хозяина верил. И когда тот предложил ему пойти прогуляться вдвоем — только он и Шпунтик, кот с готовностью согласился. Хозяин сказал: «Пойдем и мы». Мы — как это правильно звучит, как подобающе! Шпунтик собрался в момент.