Маша Крамб - Наизнанку. Лондон

— Извини, я не хотел тебя пугать! — сказал он и зашел за кресло. — Так лучше?

Ответа дожидаться не стал.

— Зачем ты здесь?

— Эм-м-м…

— Зачем ты пришла на Изнанку?

— Я… я не знаю. Ни за чем. Так вышло.

— Как вышло? Как ты вообще смогла пройти?

Всё это время Макс не проявлял никаких признаков агрессии. Соня решила рискнуть.

— Где мой брат?

— Твоего брата охраняют. Прямо сейчас ему ничего не угрожает. Пожалуйста, — комтур практически исчерпал свой лимит вежливости, — сосредоточься на ответах.

По крайней мере, Соня выяснила, что с Тимом всё в относительном порядке.

— Я сюда попала из-за пера. Тогда, на Сохо-сквер. Перо привело меня в Тауэр, а там инструкция. И мы с Тимохой её разгадали, точнее, не разгадали. Сначала мы ошиблись, но потом я поняла. И прошла. А здесь, — Соня осеклась. Разговаривать с комтуром о Грее совсем не хотелось.

— Перо. Тебя привело перо. Я сам тебя привёл, — Макс мерил шагами комнату. — Иррумабо! Меньше минуты опоздал. Меньше минуты.

Остановился. Осторожность осталась в прошлом. Подошел вплотную к кровати, навис над Соней.

— Мне нужен очень честный ответ. Что от тебя хотел Грей?

Сама того не ожидая, Соня разозлилась. Очень.

— Не смей спрашивать меня о нём! Вы изуродовали человеку жизнь! Вы лгали ему с детства! А теперь ещё и травите! Вы… Вы…

Ярость иссякла.

Макс задумчиво смотрел на девушку. Медленно спросил:

— Мы изуродовали ему жизнь? Мы лгали? Мы, насколько я понимаю, это Око в полном составе. В чём ещё мы виноваты?

Соня смутилась. Она ждала крика в ответ, была готова защищаться. А тут…

— Ну, список приличный…

Комтур тщательно подбирал слова.

— Око не ломало ему жизнь. Око подарило ему будущее. Судьба распорядилась иначе. Он не смирился. Но мы бы и на это закрыли глаза. Тех, кто не принимает вердикт Окуляра, предостаточно. Грей пересек черту.

Макс замолчал. Соне не надо было следить, куда смотрит комтур. И так было понятно, на фотографию.

— Я не верю. Ни единому слову не верю, — твердо отчеканила девушка.

Комтур взял себя в руки.

— Да на здоровье! Ты можешь верить во что угодно. Или не верить, это твоё личное дело. Мне нужна только информация.

«Нужна! — стучало у Сони в голове. — Я ему нужна! Тимоша!»

— Я ничего не скажу, пока не увижу брата.

Вот теперь Макс вышел из себя.

— Отлично! Вставай!

Соня сбросила одеяло, но тут же укрылась снова. Нижнее белье не тот наряд, в котором стоит показываться на людях.

— Иррумабо!

Макс вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Отсутствовал он недолго. Вернувшись, бросил какие-то тряпки на кровать.

— Вот. Женской одежды у нас нет. Надевай, что есть.

Под «что есть» подразумевались брюки и бесформенная рубаха. Судя по размеру, комтур совершил налёт на шкаф кого-то из минервалов.

— Готова? Идём!

— Надо нам с тобой было уйти вместо Калиго, милая. — Эреб гладил Нокс, уютно устроившуюся у него на коленях. — Она бы вряд ли согласилась, но стоило попытаться. Устал я, да и ты наверняка тоже. А эта девочка? Ты же видела её, ну что она сможет? Мельчают они, Нокс, мельчают.

Серая выпустила коготки и медленно вонзила их в ногу Хранителю.

— Да, ты права, я старый ворчун. Ладно, давай посмотрим, что у нас получается.

Довольно бесцеремонно Эреб стряхнул кошку с колен, придвинулся к столу, разложил кусок старого пергамента, потянулся за чернильницей с пером. Вряд ли можно найти более ярого противника современных технологий на всей Изнанке.

Нокс тихонько запрыгнула на самый краешек стола. Сидела, не шевелясь, и смотрела, как на пергаменте появляются линии, цифры и символы. Эреб орудовал пером быстрее, чем иной юнец компьютерной мышкой.

— Что мы имеем? — вряд ли старик обращался именно к кошке, но её присутствие превращало безумное бормотание в осмысленный монолог. — Нисходящий поток… возникновение сингулярности, ох, как велика вероятность… Но она же встретила перо Азраила, первая линия пророчества должна уже быть уничтожена. Откуда же тогда такая высокая вероятность? Вот я старый дурак! А если она ему не поверит? С женщинами никогда ни в чём нельзя быть уверенным до конца. А если он её … Нет, невозможно, тогда бы была и вовсе нулевая.

Эреб порывисто вскочил. Вылитый комтур Макс. Метания из угла в угол продолжались недолго. Пергамент был безжалостно порван, мелкие клочки полетели в мусорную корзину. На освободившемся месте быстро появились горелка, чайник, чашка, ваза с засахаренными фруктами.