Бентли Литтл - Незаметные

– Ты... ты можешь их трогать?

Он кивнул.

Я потянулся к голубой ветке, лежащей на кофейном столике, и моя рука прошла насквозь. Меня охватило ни с чем не сравнимое чувство облегчения.

– Ты там скоро будешь. «Ты почти там».

Я кивнул, оглядел весь этот разгром, выдернутые и разломанные растения. Прокашлялся.

– У тебя еще бывают, ну...

Он понял.

– С тех пор – нет. Не было с тех пор, как террористы разошлись в разные стороны.

– Ты... никого не убил?

Он слегка улыбнулся:

– Насколько мне известно – нет.

Меня с той самой ночи песчаной бури мучил один вопрос, с тех самых пор, как я зашел за ним в этот дом, и я подумал, что сейчас самое время спросить.

– Ты тогда с кем-то разговаривал в ту ночь, – сказал я. – Кому-то отвечал. С кем?

– Я думал, что с Богом.

– Думал?

– Это был тот же голос, что дал мне имя Филипп. Я слыхал его уже давно. Во снах. Даже до того, как узнал, что я – незаметный. Он велел мне назваться Филиппом, велел собрать террористов. Он мне говорил... другое тоже говорил.

– Твои наития?

Он кивнул.

– Я думал, что однажды я его видел, в одном из этих снов, в тени леса, и даже тогда это меня испугало, оставило неизгладимее впечатление. – Он отвернулся, глядя куда-то в даль. – Нет, это не совсем правда. Не просто впечатление. Меня наполнило благоговейным ужасом. Я знаю, что это звучит бредом, но я думал, что это Бог.

– А теперь?

– Теперь? Теперь я думаю, что это был кто-то – или что-то – с той стороны.

С той стороны.

Я поглядел в окно на пурпурный лес на той стороне улицы, и меня охватил холод.

Голос его стал тише.

– Я думаю, что видел его однажды. Снаружи. Я не хотел слышать, что он видел или что думает, что видел, но знал, что он все равно мне расскажет.

– Это пряталось на фоне, в деревьях, и перед ним было много всякого похожего на пауков – пауков величиной с верблюда. Но я видел его глаза, его брови, зубы. Я видел волосы, мех и копыта. И оно меня знало. Оно узнало меня.

Все тело у меня покрылось гусиной кожей. В направлении окна я боялся даже глянуть.

– Я тогда думал, мы избранники Бога, – сказал Филипп. – Я думал, что мы к Богу ближе всех, потому что мы такие средние. Я верил в Золотую Середину, и я считал, что посредственность и есть совершенство. Что это то, чем и предназначил Бог быть человеку. Человек имеет возможность пойти дальше или упасть ближе, но лишь совершенство середины низводит на нас милость Божию. А теперь... – он выглянул в окно. – Теперь я просто думаю, что мы более восприимчивы к вибрациям, посланиям... к тому, что приходит с той стороны, что бы оно ни было. – Он повернулся ко мне. – Ты когда-нибудь читал повесть, которая называется «Великий бог Пан»? Я покачал головой.

– В ней говорится о том, чтобы «поднять завесу», о контакте с миром, который похож на тот, что мы видим. – Он прошел в другой конец комнаты к столу, заваленному библиотечными книгами, и протянул мне одну. – Вот, прочти.

Я посмотрел на обложку. «Великие рассказы об ужасном и сверхъестественном». Одна страница была загнута, и я открыл на этом месте.

Артур Мэйчен, «Великий бог Пан».

– Прочти, – повторил он.

– Сейчас? – спросил я, подняв на него глаза.

– У тебя есть какая-нибудь работа получше? Это займет не больше получаса. Я пока посмотрю телевизор.

– Я не могу...

– Зачем ты сегодня сюда пришел?

– Чего? – моргнул я.

– Зачем ты сюда пришел?

– Ну... с тобой поговорить.

– О чем?

– О...

– О том, что ты видел. Ты видел то, что я описал, правда?

Я затряс головой.

– Значит, ты видел похожих на пауков.

Я медленно кивнул.

– Прочти.

Я сел на диван. Мне было непонятно, какое отношение могла иметь выдуманная страшная история к той ситуации, с которой мы столкнулись, но это выяснилось почти сразу. Да, ситуация в этой повести была неуловимо похожа на ту, что была у меня с убийцей, неприятно близка к тому, что описал Филипп. Сумасшедший ученый находит способ прорваться через пропасть между нашим миром и «другим миром». Он посылает туда женщину, и она возвращается оттуда окончательно и полностью обезумевшей. Она видела внушающую страх богоподобную мощь создания, которое древние неадекватно называли «великий бог Пан». Она там забеременела, и когда вырастает ее дочь, она обладает способностью по своему желанию переходить из нашего мира в другой и обратно. В нашем мире эта дочь – убийца, которая заманивает мужчин, а потом открывает им свое настоящее лицо и доводит до самоубийства. В конце концов ее находят и убивают.