Роберт Стайн - Призраки бьют в барабаны

— Скажи, этот твой знакомый парень тоже приезжал в наш лагерь? — спросил Дэвид.

— Нет, но он знал парня, который здесь бывал, — ответил Марти. — Кажется, это был его двоюродный брат. И тот сказал, что несколько лет назад наш лагерь едва не закрыли. Потому что в нем все время пропадали ребята.

Я засмеялся.

— Ты все выдумываешь. Чушь какая-то. Заповедный порог не может быть настолько опасным. Это просто невозможно. Иначе нас туда бы никто не пустил.

— Рамос говорил мне, что люди разбиваются о камни, — заметил Дэвид. — Ты спускаешься по водопаду, а внизу из дна торчат острые булыжники. Если тебе не повезет и ты наткнешься на один из них, тогда… — Его голос оборвался.

— Он просто тебя пугал, — заявил я.

— Возможно. Но, возможно, и нет, — ответил Дэвид. В первый раз за все лето я услышал от него серьезные речи. — Парень из моей школы был тут старшим вожатым три года назад. Он тоже ходил на каноэ в поход к водопаду…

— Ну и как, вернулся? — быстро спросил я.

— Да, вернулся, — ответил Дэвид. — Но потом он называл тот день самым страшным в его жизни. Говорил, что ему до сих пор снятся по ночам кошмарные сны…

— Ого, — пробормотал я.

— Угу! — передразнил меня Марти. — Теперь у Рассела тоже начнутся кошмары!

— Кошмары про что? — крикнул еще один голос. Он принадлежал Рамосу.

Дверь домика хлопнула.

— Эй, орлы! Почему вы до сих пор не спите? У кого из вас начнутся кошмары?

— У Рассела, — ответил Марти, садясь на койке, и швырнул в меня подушку. — Сейчас мы разговаривали про Заповедный порог.

— Что, ребята, боитесь немножко? — спросил Рамос. Он схватил подушку и бросил ее Марти, а потом рухнул на свою койку.

— Марти рассказал нам, что несколько ребят исчезли на пороге совсем недавно, пару лет назад, — сказал Дэвид. — Это правда?

— А Дэвид знает парня, который проходил порог и говорил, что тот день был самым страшным в его жизни, — добавил я.

Рамос покачал головой.

— В чем дело, ребята? Зачем вы слушаете всякую чепуху? Неужели вы верите каким-то глупым байкам?

— Что? Нам не нужно в них верить? — поинтересовался я.

— Все это упражнения для малолеток, — ответил Рамос. — Я говорю про порог. Вы хотите узнать про него правду? Так вот я вам и говорю ее. Это детские игрушки.

Мы удивленно замолчали и вытаращили на него глаза. В полумраке нам было видно его лицо. Он не улыбался. Как и всегда. Так что невозможно было понять, когда Рамос говорит правду, а когда врет.

— Вот что я вам скажу, — произнес он, вскакивая на ноги. — Если кто-то из вас очень сильно боится, не ходите в поход.

Марти с Дэвидом повернулись и посмотрели на меня.

— Что вы на меня уставились? — застонал я от досады. — Не смотрите так! Я не боюсь.

Рамос направился к двери.

— Ладно, ребята, спите. Пора. Иначе проспите подъем.

Дверь снова хлопнула. Я услышал его тяжелые шаги, когда он сбегал вниз с холма.

— Он врет, — убежденно заявил Марти, снова устраиваясь в постели. — Клянусь, что он все врет.

— Конечно, — согласился с ним Дэвид. — Порог и водопад — совсем не детские игрушки. Рамос просто не хочет, чтобы мы знали правду.

— Ну что же… — прошептал я, ощущая внезапный холодок под ложечкой. — Скоро мы все узнаем сами…

Несколько дней спустя, ранним утром, Рамос и другой вожатый, Кори, вели нас пятерых к реке. Это был короткий пеший переход через лес, окружавший наш лагерь.

Ярко-желтый солнечный свет струился сквозь высокие кроны деревьев. Вокруг нас жужжали разные жуки и мошкара. Мы шли цепочкой по узкой тропе, которая вела к берегу реки. Я с удовольствием вдыхал свежий и чистый воздух, насыщенный хвойными ароматами.

— Сейчас мы проведем первое и последнее практическое занятие, — объявил Рамос, когда мы прибыли на берег. — Так что отнеситесь к нему серьезно.

С этими словами он посмотрел на Дэвида. Он по опыту знал, что нашего легкомысленного друга трудно настроить на серьезный лад!

Кори достал из своего рюкзака целый ворох синих спасательных жилетов.

— Наденьте их, — приказал он, раздавая их нам. — Вам нужно к ним привыкнуть. Постарайтесь подобрать себе самый удобный.

Я взял в руки спасательный жилет. Он оказался тяжелей, чем те, которые я помнил. Сделан он был из какой-то особой резины и покрыт десятками пряжек и завязок.

Некоторое время я разглядывал его, не в силах понять, где верх, а где низ. Потом засунул руки в нужные отверстия, и Шарлотта стала завязывать на мне веревочки и застегивать пряжки.