Владислав Реймонт - Вампир

Все прекратилось. Ночь и молчание снова объяли присутствующих, никто, однако, не двинулся с места, ослабевшие сердца едва заметно бились, мысли двигались лениво и неохотно, пробуждаясь от летаргии восторга и очарования.

Ах, опять жизнь, опять глупая действительность, опять те же будни, та же бесконечная мука и тоска, — опять!

Глухой далекий шум города ударял монотонно в окна, дождь звенел по стеклам, а огонек, заключенный в хрустальный шар, трепетал зеленоватым таинственным глазком, как бездонная тоска, как память о прошедшем и невозвратном.

Только спустя некоторое время Джо пересилил себя и зажег свет.

Дверь круглой комнаты была заперта, а Зенон сидел и спал на прежнем месте перед фисгармонией.

— Надо его разбудить, он слишком истощится.

Но раньше, чем успели это сделать, Зенон сам проснулся и встал.

— Кажется, я спал, — произнес он, протирая глаза.

— Ты уснул сейчас же.

— Нет, ведь я что-то играл, кажется Баха...

— Ты играл и после...

— Во сне?

— Ты был в трансе.

— И играл! Правда, мне вспоминается какая-то мелодия... сейчас... не могу поймать... какие-то рассеянные звуки у меня в памяти... Но это странно, я никогда не впадал в подобный сон.

— Ты ничего больше не припоминаешь, кроме этой мелодии?

— Нет... А Дэзи?

— Спит еще.

Зенон открыл дверь в круглую комнату и остановился в удивлении.

— Но ведь это она... я не спал, что вы мне говорите, я только что разговаривал с ней... мы ходили вместе по какому-то парку... да... помню... голубые деревья... она говорила... сейчас... где это было?

Он испуганно огляделся вокруг.

Все стояли и молча смотрели на него с любопытством.

— Со мной что-то случилось, но что — не могу вспомнить... У меня так странно болит голова...

Зенон пошатнулся. Джо его поддержал и посадил на стул.

Он долго сидел неподвижно, углубившись в самого себя, всматриваясь в какую-то неведомую даль, полную смутных видений и снов, которых он не мог припомнить. Тщетно пытался он вызвать в памяти хотя бы один образ, уловить хоть одну мысль среди каких-то отрывков, беспорядочно кружившихся у него в голове.

Он погружался все более во мрак полного забвения. Последние слабые нити видений порвались, когда он хотел их схватить, последние лучи воспоминаний погасли, осталась только пустая, болезненная тоска по тому, что исчезло в неизвестной глубине. Как бы еще раз проснувшись, Зенон открыл широко глаза, пристально поглядел на всех и встал.

— Я так странно утомлен и обессилен, еле на ногах держусь, — пожаловался он.

— Иди, ляг сейчас же, — шепнул ему Джо.

— Действительно, это будет самое лучшее.

— Я отведу тебя домой.

— Зачем же, я на лестнице не усну.

Он весело засмеялся и вышел в переднюю, но, дойдя до дверей коридора, вернулся и тихо спросил:

— Дэзи еще спит?

— Спит, но сейчас я пойду ее будить.

— Сеанс был удачный?

— Необыкновенно, завтра тебе все подробно расскажу.

— Но почему же я уснул? Не прощу себе этого!

Он сходил вниз по лестнице машинально, почти не сознавая, что идет, и, только дойдя до бельэтажа, остановился, внимательно поглядел вокруг и точно в третий раз проснулся.

Вспомнил вдруг, что был на сеансе и играл.

Дрожь пробежала по телу, холод пронизал его насквозь, чувство необыкновенной усталости и странное тяжкое беспокойство охватили его; какая-то мелодия стала припоминаться ему, он тихо начал ее напевать.

Широкий коридор был устлан красным ковром; было тихо, совершенно пусто и очень светло, целый ряд опаловых цветов, подвешенных к потолку, разливал электрический свет. Белые стены, прорезанные в нескольких местах дверями, тянулись длинной, скучной, однообразной линией.

Где-то медленно били часы.

— Уже семь. Целых два часа продолжался сеанс! — прошептал он в удивлении и поднял глаза, чтобы взглянуть на часы, не ошибся ли он, считая удары, — но вдруг увидел даму, которая шла с другого конца коридора; он быстрее пошел ей навстречу и, не доходя, остановился, пораженный.

— Дэзи! — крикнул он, отодвигаясь к стене.

Мисс Дэзи прошла мимо, поприветствовав его кивком головы, как всегда любезным и несколько гордым; маленький грум шел за ней, неся большую картонку.

Одно мгновение он стоял с закрытыми глазами, уверенный, что это было привидение или галлюцинация, — ведь только что он оставил ее спящей там, в комнате сеанса, видел ее собственными глазами, помнил... а она теперь здесь, одетая, как для выхода в город, идет с противоположной стороны!