Шеррилин Кеньон - Грехи ночи (Иас и Дэнджер)

— Ашерон родился в Греции и вырос в Атлантиде. Это едва ли делает его даймоном или аполлитом.

Но было еще пару деталей, которые смущали ее.

— Он никогда не ест.

— Ты уверена? — съязвил он. — Лишь из-за того, что при тебе он не ел, это не означает, что он не ест совсем.

О’кей, он выложил свои мысли. Она почувствовала некоторое облегчение от того, что теперь могла считать Кироса полным идиотом.

Но было еще кое-что, что не имело никакого смысла. Кое-что еще, что Алексион должен был объяснить.

— А что тогда насчет тебя? Если Кирос так ошибается, то откуда он мог знать, что ты придешь сюда одетый в это свое белое пальто и будешь пытаться судить нас всех, а?

Алексион замер, услышав ее вопрос. Словно его пронзили осколки стекла.

— Что, прости?

Самодовольный взгляд промелькнул на ее лицо.

— У тебя нет ответа на этот вопрос, да?

Нет, он не мог ответить. Невозможно чтобы Кирос знал о нем.

— Откуда он может знать обо мне? Никто не знает, что я существую.

— Значит он прав, — сказала она осуждающе. — Ты лгал мне о своих целях. Ты тут чтобы убить нас всех. Ты личный убийца Ашерона.

Алексион задохнулся и не мог вздохнуть, когда ее слова дошли до него. Как кто-то мог знать это? Это было невозможно. Ашерон позаботился о том, чтобы никто не знал о его существовании.

— Нет, я не личный убийца Ашерона. Я тут для того, чтобы спасти стольких из вас, сколько это возможно.

— И я, конечно же, должна сразу поверить тебе, почему?

— Потому что я говорю тебе правду.

Сомнение сочилось из темной глубины ее глаз.

— Тогда докажи это.

Это было легче сказать, чем сделать.

— Доказать? Как? Единственный способ доказать тебе, что я не собираюсь убивать тебя — это не убивать тебя. В конце концов, это ты кинула в меня кинжал, а не я.

Дейнжер кинула на него враждебный взгляд.

— А что я должна была думать? Я прихожу домой, и что же я вижу: мой обычно такой подвижный Оруженосец сидит испуганно на диване, выглядит изрядно помятым, а мой телевизор взорван к чертям собачьим. Затем я вижу светловолосого человека, я использую слова человека, чтобы хоть как-то тебя назвать, о котором мне сказали, что он собирается меня убить, он стоит одетый именно так как мне описали: в белом пальто, которое как меня предупредили будет на нем надето. Чтобы ты на моем месте сделал?

— Я бы сказал: привет, могу я чем-то помочь?

Она закатила глаза.

— Ну конечно.

Он конечно бы так и сделал, но у него было одно существенное преимущество перед ней. Он не мог умереть. По крайней мере, не от чего-то созданного на этой земле.

— Слушай, Дейнжер, я понимаю, что у тебя нет абсолютно ни одной причины верить мне. До сегодняшнего вечера ты даже не слышала обо мне. Но ты знаешь Ашерона. Ты когда-нибудь видела, чтобы он причинял боль Темному Охотнику? Подумай об этом. Если бы Эш и вправду был даймоном, зачем бы ему помогать и защищать Темных Охотников?

— Потому что он использует нас, чтобы защищать свои интересы, чтобы его мать не убила его.

Алексион похолодел при этих словах. Откуда, черт все дери, взялась эта ложь?

Ашерон обалдел бы, если услышит эти слова. Более того, не будет спасения ни одному Темному Охотнику живущему здесь. Ашерон уничтожит их всех, не моргнув глазом. Когда вопрос касается существования его матери, Ашерон не полагается на волю случая.

И он не испытывает никакого милосердия.

— Что ты знаешь о его предполагаемой матери? — спросил он, надеясь, что Ашерон не выбрал именно этот момент, чтобы шпионить за ним.

— Что она выгнала его из царства даймонов, и он теперь использует нас, что бы вернуться за ней и своими людьми.

Он насмешливо фыркнул.

— Это самая несуразная вещь, что я когда-либо слышал, и поверь мне, я слышал много всякого дерьма за столетия моего существования. Поверь мне, это абсолютная ложь.

Она повторила его фырканье.

— Проблема в том, что я не верю тебе. Абсолютно .

— А ты веришь Киросу?

Он увидел ответ в ее темных глазах. Нет, она не верила. Но все в ней кричало о том, что она не отвернется от своего собрата по оружию. Она все еще защищала Кироса. Его восхищала ее преданность.

— Послушай, Дейнжер. Открой свое сердце и прислушайся к своим чувствам. Что тебе говорит твое внутреннее я?

— Беги куда глаза глядят со своим оруженосцем и позволь парням самим посносить друг другу головы.

Он мрачно рассмеялся в ответ на ее слова.

Дейнжер тоже хотела бы посмеяться над этим, но ей было совсем не смешно.