Эдвар Бенсон - Ночной кошмар

Надо сказать, что дома у нас были практически одинаковые и располагались на одной улице в Челси, так что мы решили поселиться у того, на кого выпадет жребий (мой дом — «орел», его — «решка»), платя за все поровну, а второй дом попробовать сдать в аренду и, если получится, выручку тоже делить пополам. Подбросили французскую пятифранковую монету времен Второй империи — выпал «орел».

Прошло десять дней. Мы получали из Давоса все более обнадеживающие сообщения. Но вдруг, сначала на Джека, а потом и на меня неожиданно, как тропический ураган, обрушился безотчетный страх. Скорее всего, дурное предчувствие (а в мире нет ничего более заразного) передалось мне от него. Однако, с другой стороны, вполне возможно, что ожидание беды исходило из одного источника. Тем не менее, ощущение грядущего несчастья охватило меня именно после разговора с Джеком.

Как помню, он первым завел об этом речь однажды вечером, когда мы, пообедав в разных компаниях, сошлись, чтобы потолковать о том о сем на сон грядущий.

— Сегодня весь день у меня какое-то угнетенное состояние, — пожаловался Джек. — Только что Дэйзи прислала письмо, пишет, что у нее все превосходно, так что не могу понять, в чем причина.

Говоря это, он налил себе виски с содовой.

— Скорее всего, печень пошаливает, — заметил я. — На твоем месте я не стал бы пить. Отдай лучше виски мне.

— Да я здоров, как бык, — возразил он.

Я как раз просматривал почту и наткнулся на послание от агента по недвижимости. Дрожа от нетерпения, я прочел его и воскликнул:

— Ура! Нам предлагают пять гви… Черт возьми, он что, не умеет писать по-английски? Пять гиней в неделю за дом номер тридцать один. До самой Пасхи! Да нас просто осыплют гинеями!

— Боюсь, что я не останусь здесь до Пасхи, — заметил он.

— Почему это? Не понимаю. И Дэйзи меня поддерживает. Я разговаривал с нею по телефону сегодня утром, и она попросила меня уговорить тебя остаться. Если, конечно, тебе здесь по душе. По-моему, жить в этом доме тебе гораздо удобнее… Да, кстати, что ты мне говорил?..

Блестящая новость о еженедельном поступлении гиней не улучшила его настроения.

— Великолепно. Ну, конечно, я останусь.

Он пару раз прошелся туда-сюда по комнате.

— Видишь ли, — пояснил он, — со мной-то все в порядке. Но что-то тут не то. Даже не знаю, что именно. Какой-то ночной кошмар.

— Ну, тут все просто. Скажи себе: я ничего не боюсь, — посоветовал я.

— Сказать-то легко. Но мне и в самом деле страшно: я чувствую, как что-то надвигается.

— Надвигаются пять гиней в неделю, — сказал я. — Я не стану сидеть сложа в руки и дожидаться, пока ты заразишь меня своими страхами. В Давосе-то все складывается как нельзя лучше. Какое было последнее сообщение? Невероятное улучшение. Вспомни об этом перед сном.

Зараза, если это можно так назвать, тогда мне не передалась, помню, что в постель я лег в самом добром состоянии духа. Однако когда я проснулся в тишине и мраке, Он, ночной кошмар, уже пришел к нам в дом. Страх как вестник грядущей беды, слепой, беспричинный и парализующий, охватил меня, сжимая сердце. Что это было? Как анероид предсказывает приближение урагана, так и состояние, которого я никогда раньше не испытывал, предвещало грядущую катастрофу.

Когда на следующее утро, в слабом сумеречном свете туманного дня, не слишком темного, чтобы зажечь свечи, но мрачного до невозможности, мы встретились с Джеком, он сразу понял, в чем дело.

— Стало быть, Он пришел и к тебе, — отметил он.

А у меня не хватило сил даже отговориться, что я просто немного приболел. Кроме того, на самом-то деле я чувствовал себя совершенно здоровым.

Весь следующий день и еще день после этого страх черной тучей клубился у меня в голове. Я не понимал, чего опасаюсь, но чувствовал, что это что-то колючее и что оно совсем рядом. Оно становилось все ближе и ближе, словно пелена туч, наползающая на небосвод. Однако, промаявшись под этим гнетом, на третий день я немного приободрился.

Что бы это все же могло быть? Чистая игра воображения? Нервное расстройство? Неконтролируемые эмоции, иногда охватывающие человека? Что накатывало на нас, давило и заставляло напрасно тревожиться? Причем, скорее всего, попусту. В любом случае, нам надо было попытаться хотя бы как-то противостоять этому. Ведь все эти два дня я не мог ни работать, ни отдыхать, я только дрожал и отгонял дурные мысли. Словом, я решил на следующий день переделать множество дел, а вечером вместе с Джеком как следует развлечься.