Дарья Донцова - Ночной кошмар Железного Любовника

Дарья Донцова Ночной кошмар Железного Любовника

Глава 1

Чтобы подкова принесла тебе удачу, прибей ее к своей ноге и паши, как конь, от восхода до заката.

Я отошла от письменного стола, приблизилась к окну и прижалась лбом к холодному стеклу. На дворе конец декабря, солнце садится очень рано, все лошади уже уютно устроились в своих конюшнях, поели и мирно спят, а я… обернувшись и горестно вдохнув, устремила печальный взор на столешницу, где немым укором мне, автору, лежала неоконченная рукопись. Хотя слово «неоконченная» в данном случае неуместно, потому что новая книга, если уж быть откровенной, совсем не написана. То есть вообще никак не написана, даже практически не начата. Я нацарапала на первом листе три слова: «Таня Злотникова была…» – и все. Кто такая эта Таня? Кем она станет в моем новом детективе? Нужна ли госпожа Злотникова в сюжете? И вообще, какой сюжет будет у еще не рожденного детективного романа? Ох, зачем Костик уехал и оставил меня одну накануне Нового года?

Последний вопрос, впрочем, никак не относится к творческой деятельности, и на него есть четкий ответ: мой любовник Костя – почтительный и заботливый сын. Дело в том, что его мама, Аллочка, адептка здорового образа жизни, поэтому каждый год в двадцатых числах декабря Костик везет ее в крохотную швейцарскую деревушку, где купил небольшой дом, и они проводят почти месяц на лоне природы. Алла уверяет, что каникулы в Альпах заряжают ее здоровьем на следующие двенадцать месяцев, но только если она едет туда вместе с сынулей. А если Костя по какой-нибудь причине не сможет составить ей компанию, она непременно заболеет и скончается в муках. Традиция посещать Швейцарию и справлять там сначала католическое Рождество, потом Новый год, затем вновь появление на свет младенца Иисуса, но уже по версии Русской православной церкви, и в конце концов завершать затянувшиеся праздники песенкой «Дед Мороз к нам идет, всем подарки он несет» в ночь с двенадцатого на тринадцатое января, зародилась в семье Фокиных давно, когда Костик обо мне даже не слышал. Ясное дело, никто не собирается ради меня ломать устоявшиеся привычки.

Только не подумайте, что Аллочка принадлежит к биологическому виду «свекровь простая, злобная» и регулярно повторяет своему сыночку: «Жены приходят и уходят, а мать одна на всю жизнь. Я совершила подвиг – родила тебя. А что сделала чужая баба?»

Нет, Алла вполне милый, даже деликатный человек, а я не являюсь законной супругой Кости, в загс он меня не водил. Поэтому он совсем не обязан думать о моем психологическом комфорте и задаваться вопросом, где и с кем писательнице Арине Виоловой предстоит пить шампанское тридцать первого декабря.

Почему Костя не пригласил меня на берег Женевского озера? Вы разве не поняли? Они с мамой всегда летают в деревеньку Буа исключительно вдвоем, не берут с собой даже брата-близнеца Кости. Хотя, если уж совсем честно, Аллочка обожает исключительно старшенького мальчика. Впрочем, тому, кто издал свой первый крик через десять минут после него, тоже достает внимания и заботы, но вот любит она лишь Константина.

Я потрясла головой и приказала себе: Вилка, очнись, хватит думать о чужих семейных привычках и проблемах. Если что-то невозможно изменить, надо воспринимать это что-то как само собой разумеющееся. Главное – ни в коем случае не расстраиваться. На твоем пути неожиданно возникла бездонная пропасть и хочется зарыдать от отчаяния? Но ведь от слез мост не построится! Лучше попытаться соорудить его или искать обходной путь, а поревешь потом, когда благополучно преодолеешь преграду. Проблемы надо решать, а не топить их в собственных слезах.

Так, дорогая, иди, завари себе кофе, чай, какао, не знаю, что еще, умойся и начинай писать книгу. К тому же встреча Нового года в одиночестве совсем недурная вещь. Если подумаешь – увидишь одни плюсы: не надо тратить деньги на укладку и макияж, на новое платье, туфли и подарки для тех, с кем сядешь за праздничный стол; не придется резать салат, слушать длинные глупые тосты, пялиться в телевизор, где по всем каналам будут мелькать одни и те же давным-давно надоевшие лица. Нет, на сей раз я лягу на диван в уютном халатике, включу себе романтическую комедию, возьму с собой миндальное печенье и угощусь черносмородиновым ликером. Зато никто не закричит над ухом: «Вилка! Как ты можешь пить эту липкую дрянь? На-ка вот, глотни шампусика! Ну же, давай, до дна, на счастье!»