Сет Грэм-Смит - Авраам Линкольн Охотник на вампиров

Никто не вышел.

Мы вошли — я, высоко подняв топор; Спид, в руках [винтовка] 44 калибр[ а] ; Лэмон, по револьверу в каждой руке. Мы обследовали темный, скудно меблированный первый этаж, и каждый наш шаг отдавался громом скрипящих половиц. Если в доме и правда были боевые вампиры Дэвиса, они давно уже знали о нас. Не отыскав нежити (как и живых) внизу, мы вернулись ко входу в дом, где находилась узкая лестница на второй этаж.

Эйб пошел вверх по лестнице. Вампиры там — он чувствовал это.

Несколько секунд, в течение которых я поднимался, словно растянулись в часы. Когда я оказался наверху, справа, из темноты наконец-то выскочил вампир и помчался ко мне. Я едва успел повернуться и встретить его ударом топора в грудь, после чего мы столкнулись, я почувствовал, что падаю спиной вперед — и мы оба покатились вниз по лестнице. Пока шла наша борьба, другой вампир напал на Спида с Лэмоном. Лэмон запаниковал (это была его первая охота) и быстро опустошил свои револьверы — все пули прошли мимо. Тогда вмешался Спид и его винтовка заставила тварь замолчать двумя выстрелами, после которых остались пробиты голова и сердце. Грохот борьбы должен был разбудить миссис Дэвис и ее детей, они должны были оказаться в коридоре прежде, чем я успел бы вытащить топор из груди первого вампира и отсечь ему голову. Их крики должны были заставить немощного, полуслепого Дэвиса покинуть спальню, после чего Спид с Лэмоном легко могли бы его убить. И, извинившись перед остальными членами семьи, мы бы скрылись в ночи.

Но, вновь взойдя по лестнице, Эйб вообще никого не обнаружил. Все двери открыты. Все комнаты пусты.

Мы вошли не в тот дом? Или Дэвис внезапно, перед нашим приездом, встал с постели и уехал в Вашингтон? Нет — нет, указания Генри были точными. Он должен быть в доме. Это был тот дом. И мы вошли в дом именно в тот день и в то время, как нам назначили. Просто, все пошло не так.

Вампиры здесь… Я чувствую это.

До меня начало доходить истинное положение вещей. О, как я мог не слушать свои инстинкты? Как мог пойти на это! Проклятая рябь на воде! Как я мог быть таким беспечным? Как мог покинуть жену с тремя детьми? Жену, и без того подломленную горем? Нет… Я не умру этой ночью. Я отказываюсь от смерти.

— Уходим, — прошептал Эйб. — Уходим сейчас же — и держите пушки наготове… нас предали.

Мы скатились по лестнице к входной двери, но она оказалась запертой снаружи. Сразу звук дерева о дерево окружил нас со всех сторон — стук ставней, закрывших каждое окно, а последовавшие за ним многочисленные звуки молотков, бьющих по гвоздям, означал, что мы уже не сможем их открыть.

— Вверх! — крикнул я.

Но наверху ставни тоже были закрыты и заколочены.

— Ловушка! — сказал Лэмон.

— Да, — ответил Спид. — Однако, что-то мне подсказывает, что здесь лучше, чем снаружи — с ними.

Эйб не ответил. Он знал, что пройдет немного времени и они почувствуют запах дыма; а после им станет очень жарко от огня, который начнет подъедать стены и пол. Словно в ответ на эти непростые мысли, Лэмон сказал:

— Смотрите! — и показал на оранжевые блики, пробивающиеся сквозь щели во входной двери.

Выбора не было.

Какой бы ужас не ждал на выходе, нет ничего хуже, чем сгореть заживо. Языки пламени уже показались в щелях оконных ставень.

Я придумал выход. Открыв дверь, мы двинемся плечом к плечу, втроем, по прямой, пока не достигнем леса. Я пойду в центре, используя топор, чтобы сносить головы всех, кто окажется по курсу. Спид и Лэмон будут справа и слева, им нужно отстреливать всех, кто приблизится к нам с флангов. План, наверняка обреченный на поражение (основываясь на том, как быстро были заколочены ставни, там было не меньше дюжины людей, или вампиров, или и тех и других), но ничего другого нам не оставалось. Я взял топор, после чего взял себя в руки.

— Джентльмены, — сказал я…

Входная дверь вылетела с первого удара топора, после чего с крыльца ворвались дым и пламя.

Огонь бросился на нас. Мы отвернулись, подставив ему спины, он сразу опалил нам одежду и кожу. Когда мои глаза привыкли к яркому свету от крыльца (полностью охваченному пожаром), я увидел, что выбитая дверь образует в огне узкую дорожку. Я задержал дыхание и бросился вперед, по двери, до самой первой ступеньки, после чего упал на траву. Не сразу мне удалось встать на ноги, но, сделав это, я понял безнадежность того, что мы собирались предпринять. В свете от горящего дома я увидел не меньше двадцати фигур — одни держали винтовки, у других, для защиты от яркого огня на глаза надеты очки. Живые и вампиры — надежда на спасение пропала. Один из живых, пожилой джентльмен, сделал несколько шагов и остановился в десяти футах.