Сет Грэм-Смит - Авраам Линкольн Охотник на вампиров

Бармен вернулся с тремя женщинами и поставил их перед вампиром.

Выбрав двоих, вампир пошел вслед за ними по лестнице, а бармен отправился выполнять чей-то заказ.

Мозги Эйба, приправленные виски, напряженно работали, пока не произвели «еще одну прекрасную идею». Понимая, что брат никогда не выпустит его на улицу в одиночку, он сказал Джону, что передумал и решил «поразвлечься» с женщиной.

Джон так и знал (желал от всей души, полагаю), что именно этим все закончится и быстро все организовал. Когда бармен уже тушил свет и запирал шкаф с бутылками, мы пожелали друг другу доброй ночи. Дав брату и его спутнице время, чтобы дойти до своей комнаты, я тоже прошел вверх по лестнице. Наверху я обнаружил длинный коридор, тускло освещенный масляными лампами, со стенами, оклеенными красно-розовых тонов обоями. Двери номеров шли по обе стороны коридора, все были заперты. В конце коридора одна дверь смотрела на меня, судя по всему, выходила в торец здания, на пожарную лестницу. Я тихо шел по центру, внимательно прислушиваясь, за какой дверью скрывается мой вампир. Смех слева. Отборная брань справа. И другие звуки, которые я не решаюсь описывать. Достигнув конца коридора и почти отчаявшись, я, наконец, услышал то, что искал — с правой стороны — голоса двух женщин, как будто собирающихся покинуть комнату. Предоставив Джону развлекаться со своей незнакомкой, я повернулся, вышел на холод и надел плащ. Я знал, вампир скоро закончит свои дела и уйдет до восхода солнца. И, когда он это сделает, его буду ждать я.

Но, проведя два часа на улице, он замерз и устал ждать.

Убив уже шестнадцать вампиров, я стал достаточно самоуверенным. Больше не в силах находиться на холоде, я решил, что пора покончить и с этим. Я поднялся по покрытой свежим снегом пожарной лестнице, стараясь ступать неслышно, и приготовил свою Мортиру.

«Мортирой» Эйб назвал новое оружие собственного изготовления. Вот как он описал его в журнале:

Однажды я прочитал об экспериментах английского химика по фамилии Уолкер, которому удалось добыть пламя путем простого трения поверхности о поверхность {15} 15 Спички Джона Уолкера (или серные спички), изготовлялись из помеси стибнита, бертолетовой соли, камеди и крахмала. Они зажигались далеко не всегда и имели резкий едкий запах. . Закупив необходимые для изготовления так называемых «серных спичек» химикаты и смешав в нужных пропорциях, я выстрогал два десятка маленьких палочек и опустил их концы в раствор. Когда они просохли, туго стянул палочки между собой (в пучке они оказались толщиной с пробку от бутылки) и обмазал клеем. Если провести обмазанным концом по шершавой поверхности, возникнет пламя, недолгое, жаркое и яркое, словно солнце. Таким образом, я предполагал временно слепить своих черноглазых врагов, после чего с легкостью резать их на ремни. Я уже дважды использовал их с неизменным успехом (хотя, ожоги на моих пальцах говорили, что не совсем удачно).

Я стоял перед дверью с Мортирой в одной руке и топором в другой — свет снизу падал на мои покрытые снегом ботинки. С той стороны не доносилось ни звука, и я решил, что несчастные девушки убиты, лежат на кровати, а их кровью залиты лепестки цветов на обоях. Я постучал в дверь обухом топора.

Ничего.

Дав достаточно времени для ответа, я постучал еще раз. Вновь тишина. И, пока я размышлял, постучаться снова, или уже не стоит, до меня вдруг донесся скрип кровати, за которым последовали шаги по доскам скрипящего пола. Я приготовился. Дверь открылась.

Это был он. Вьющиеся волосы цвета сушеной доски. Ничего, кроме рубашки не защищало его от холода.

— Что это значит, черт возьми? — спросил он.

Эйб чиркнул Мортирой по стене.

Ничего.

Проклятая штука не загорелась, отсырела, пока лежала в кармане плаща. Вампир посмотрел на меня недоумевающе. У него не вылезли клыки, не почернели глаза. Однако, они увеличились в два раза, лишь увидели топор в моей руке, после чего дверь закрылась с таким грохотом, что едва не обрушилось все здание. Я стоял, уставившись на нее, как баран, а в это время вампир уже мог покинуть номер через окно. Осознав это, я сделал шаг назад и со всей силы ударил пяткой чуть выше замка. Дверь громко распахнулась, и в этом громе я безошибошно [авт. орф.] слышал треск раскалываемой древесины. Я ничего не успел рассмотреть, как раздался выстрел, и выпущенная из ружья пуля, направленная мне в голову, прошла всего в дюйме от виска и врезалась позади, в стену. Должен признать, я был потрясен. Настолько, что, пока он бросал ружье и выпрыгивал в окно головой вперед (показав мне на прощание свой зад), я даже не думал преследовать его, а сначала решил обследовать свою голову на предмет смертельной раны. Удовлетворенный результатом, я бросился через комнату вслед за ним, а в это время две голые девушки сидели в кровати и кричали мне в спину. Я слышал, как по всему коридору застучали двери, как постояльцы выходили в коридор выяснить причину переполоха. Высунувшись в окно, я увидел, что моя добыча убегает в ночь босиком по снежной улице, скользя и падая, и прежде, чем скрыться он обернулся и увидел меня, после чего стал громко звать на помощь.