Давид Зурдо - 616 — Ад повсюду

Сеннефер поведал мне простую и волнующую историю своих злоключений. В детстве он был взят в плен и отправлен в столицу Набатии Петру. Прожив там несколько лет, он влюбился в красавицу Нофрет, рабыню родом из Египта, как и он сам. Потеряв голову, он преступил грань дозволенного: девушка была наложницей господина, их хозяина, богатого и могущественного купца. Сеннеферу пришлось бежать. Он не смог освободить любимую. Он порывался вернуться и отдать себя на милость палача, но одумался. Живым Сеннефер мог принести в мир гораздо больше добра. И он не ошибся. Он разбудил меня, заставил взяться за перо, а это — благое дело.

Кто-то помнит несколько дней из жизни равви Иисуса из Назарета, но никто не знает того, что знаю я. Даже его мать, Мария, и та, другая Мария, его спутница. Я не продавал Иисуса за 30 сребреников, как говорил Петр. Я уже писал, что это были деньги на побег из Иерусалима. Но Синедрион лгал. Когда я хотел вернуть их первосвященникам, Каифа и Анна только посмеялись надо мной. Они спросили, неужели я настолько глуп, что на самом деле поверил, что они позволят Иисусу сбежать без наказания за его богохульства. Но я-то знаю, дело не в богохульстве: они ненавидели Иисуса. Проповедник из Назарета угрожал их власти. Я швырнул деньги на землю и ушел, заливаясь слезами.

Как это могло произойти?

Когда я встретил Иисуса, я был человеком без убеждений, без пути. Он помог мне, поверил в меня, сделал меня своим другом. Я был единственным учеником, который происходил из Иудеи, а не из Галилеи, как остальные. Сам Иисус родился в Вифлееме Иудейском. Может быть, поэтому он так сильно привязался ко мне. А еще потому, что одного из его братьев звали Иудой, как и меня. Другие ученики относились ко мне с ревностью и подозрением. Но Иисус не делал разницы между нами. Он отправил нас искать потерянных овец дома Израиля, и мы ходили повсюду и проповедовали, и творили добро его именем. Те, кто хотел услышать нас, услышали нас. В противном случае, уходя, мы отрясали пыль с сандалий. Не раз я испытывал желание отряхнуть пыль с сандалий в присутствии Петра и прочих. Он всерьез думал, что я продал Иисуса Синедриону за тридцать сребреников. Смешно. Такой ничтожной суммы едва бы хватило, чтобы купить раба или маленький бесплодный клочок земли. Во время трапезы накануне Пасхи, до того, как Иисуса схватили в Гефсиманском саду, он сказал, что его час близок. И один из нас приблизил начало его конца. Сказав это, он с любовью взглянул на меня. Но я не собирался предавать Иисуса, нет! Я хотел предотвратить исполнение пророчества. Иисус говорил, что тот, кто поможет ему исполнить предначертанное пророками, до конца будет влачить бремя позора и страдания. Я не смог сдержать слез и выбежал из трапезной. Никто не должен был знать того, что известно лишь нам с Иисусом. Тогда я отправился к первосвященникам, и те отрядили солдат, чтобы сопровождать Иисуса. Я обрадовался, ведь солдаты могли заставить его покинуть Иерусалим. Его гнев не имел для меня значения, я желал спасти его жизнь. Но все вышло не так, как было задумано. Каифа и Анна обманули меня. Будь они прокляты во веков веков! И будь проклят я, что поддался их лживым словам. Когда солдаты арестовали Иисуса, Петр попытался убить меня. Он ранил одного из солдат и был готов пронзить меня мечом. Потом все убежали, бросив Иисуса. Мое сердце разрывалось на тысячу кусков от горя. Те, кто называл себя верными, убежали, до смерти перепугавшись. Я — единственный верный — оказался грязным предателем. Однако все произошло так, как хотел Иисус. Мне не удалось пойти наперекор судьбе. Возможно, учитель так задумал. Я не знаю. Потом Иисуса судили и обвинили в богохульстве. Когда я со слезами молил их отпустить его, говоря, что он невиновен, я не нашел сочувствия у тех, кого считали святыми и праведными мужами. Римляне не захотели перечить Синедриону. Так было проще. Они предпочли справедливости порядок. Они осудили его на распятие, дурно обращались с Иисусом, пойдя на поводу у сброда, нанятого Каифой и Анной. Империя обмельчала, как душа наместника Пилата.

Они распяли невинного. Из ненависти и бесстыдной злобы. Небеса сотрясли землю, когда Иисус испустил дух с криком: «Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?!»

Иисус действительно сошел с ума от отчаяния. Как мог Отец бросить его, единственную надежду мира? Страшное сомнение наполнило мою душу черной липкой смолой. Я вспомнил, что говорил Иисус, вернувшись из пустыни. Дьявол подступал к нему три раза, искушая его. Дьявол сказал, что он победил в божественной войне, пленил Бога и теперь он, Люцифер, воплощение злобы и зависти, властвует во Вселенной. Когда-то он был самым прекрасным из ангелов, но, возгордившись, отринул добро, взрастившее его. Он стал злом. И еще он сказал, что хотел освободить мир, но сам поработил всех существ. Люди пребывают в неведении до самой смерти, но там, за гробовой доской, их не ждет ничего, кроме страдания и отчаяния. Когда Иисус испустил предсмертный вопль, дьявол снова победил, ибо Иисус был последней надеждой Бога и мира, но жертва оказалась напрасной. Уже на кресте Иисус усомнился в Отце, вера обратилась в прах, и ветер развеял его по свету. Зло правит миром. Дьявол попирает ногами Божий престол. Меч архангела Михаила сломался. Зависть взяла верх над кротостью, зло над добром. Как ужасна эта истина, если только я под старость лет не выжил из ума и в моей седой голове сохранилась хоть капля разумения!»