Давид Зурдо - 616 — Ад повсюду

Первый разговор с Дэниелом практически ничего не дал. Ей едва удалось вытянуть из него скудные сведения о его ночных кошмарах. Не самое удачное начало. Хотя в ее профессии редкое начало бывает удачным… Да и финал тоже. Чего еще она ждала от слабоумного? Монахиня назвала ее жестокой, а ведь Одри всего лишь пыталась объяснить, что психотерапия ничем не поможет старому садовнику. Это святая правда. Разве монахини не твердят, что правда освобождает и возвышает человека? Но сейчас все доводы Одри не стоили и ломаного гроша. Она проиграла битву, даже не успев ее начать. Однако отказать матери настоятельнице Одри не могла. Так что вскоре ей предстоит еще одна встреча со слабоумным пациентом и его мертвым цветком. По заведенному порядку Одри решила записать впечатления о пациенте. На столе лежало досье с именем «Дэниел Смит» и датой их первого разговора, отпечатанной на первом листе. Привычным движением Одри пролистала заметки.

«1. У пациента обнаруживаются симптомы, ясно указывающие на посттравматический стресс. Другие факторы, оказывающие влияние на развитие стресса: пациент находился при смерти, он серьезно пострадал в результате пожара, его окружение полностью изменилось в связи с переменой места жительства.

2. Повторное переживание психологической травмы проявляется в виде кошмарных снов, включающих в себя видения, которые можно объяснить главной причиной травмы: пожаром (см. пункт 5, содержание ночных кошмаров).

3. Пациент страдает задержкой умственного развития. По этой причине у пациента нет полного осознания произошедшего с ним, и самые суровые симптомы травмы проявляются в бессознательной фазе, пока он спит. Другой возможный симптом — нежелание отвечать на вопросы, напрямую связанные с пожаром, а также на вопросы о ночных кошмарах, связанные с ним косвенно, — пока не может быть объяснен как последствие посттравматического стресса. Психическое состояние пациента не позволяет сделать такой вывод.

4. Пациент испытывает сильную привязанность к мертвому растению, которое является единственным предметом, оставшимся у него от жизни до пожара. Такая гиперэмоциональность могла бы являться последствием посттравматического стресса, если бы подобное поведение не наблюдалось у пациента и до пожара. Опять же задержка умственного развития не позволяет поставить окончательный диагноз и определить методы психологического лечения.

5. Первые сведения, которые пациент сообщил о ночных кошмарах, — разрозненные и путаные, хотя между ними, кажется, существует определенная связь. Он рассказывал о растениях и мертвых животных, о пересохших реках и опустошенных полях (из-за пожара?); а также, дословно, о «красных как кровь небесах» — (красное пламя?).

Рекомендуемое фармакологическое лечение: продолжать прием успокоительных средств, дополнительно назначить антидепрессанты. В том случае, если симптомы не ослабеют, включить в курс лечения антипсихотики».

Одри закрыла досье и протерла глаза руками. Она почувствовала себя опустошенной. Проблемы других людей отнимали у нее последние силы, а в работе психиатра это — несомненный минус. Впрочем, что с того? Жизнь потеряла для нее всякий смысл после того вечера, пять лет назад, когда бесследно исчез ее сын… Есть воспоминания, которые причиняют боль, их не стоит ворошить. «Ворошить…» — пробормотала Одри. Неудачное слово для воспоминаний, которые никогда не умрут и не будут похоронены. Лицо Одри исказилось от боли, она поднялась с кожаного кресла и подошла к большому окну с белой деревянной рамой. По проспекту Содружества, центральный бульвар которого окаймляли ряды деревьев и скамеек, двигался нескончаемый поток людей и машин, унося ее мысли прочь. Еще несколько дней назад траву на газонах покрывал слой снега, и на этом снегу под вечер можно было увидеть пеструю стайку детишек, которые обстреливали друг друга снежками и лепили снежных баб.

Одри увидела проходящую мимо ее окон компанию молодых людей. И почувствовала, что завидует им. Конечно, они были студентами Бостонского университета — здесь, на проспекте Содружества, стояли университетские корпуса. Двое парней и девушка — все в длиннополых пальто. Их лица побледнели от холода, но на щеках выступил румянец. А главное, эти лица светились от радости. Любовь к жизни буквально переполняла их. Когда-то Одри тоже любила жизнь. Она и ее друзья, Зак и Лео. Все трое страстно желали изменить мир и свято верили в то, что вскоре им предстоят великие дела. Но они отступили, потерпев поражение. Мир не изменился. Изменились они. И не в лучшую сторону. В оконном стекле Одри увидела отражение своей горькой улыбки. Она чувствовала себя такой одинокой… Лео умер девять лет назад. Он весил сто двадцать килограммов, его печень разбухла от алкоголя. И сердце Лео не выдержало. Однажды оно перестало биться. А Зак… Он бросил ее, узнав, что она беременна. «Я не хочу нести ответственность ни за кого», — сказал ей этот ублюдок, который, конечно же, не думал об ответственности, пока они развлекались на заднем сиденье его «Шевроле».