Фрэнсис Вилсон - Замок

— Но я не собираюсь сдаваться! — воскликнул майор, пытаясь выглядеть решительным и упорным.

— А что ты еще можешь сделать? С этим невозможно бороться!

— Я буду бороться!

— Но как? — Ворманн откинулся на стуле и сложил руки на животе. — Ведь ты даже не знаешь, с кем сражаться. Так как же ты собираешься это делать?

— Огнем! Оружием! С помощью…

Кэмпффер не договорил и, кляня себя за малодушие, невольно отшатнулся, когда Ворманн вдруг подался всем телом вперед.

— А теперь слушайте меня, господин штурмбаннфюрер. Эти люди были уже мертвы, когда пришли к вам! Мертвы! В коридоре весь пол залит кровью. Они умерли в этой вашей временной тюрьме! И тем не менее прошли по коридору, поднялись наверх, выломали дверь, промаршировали к вашей койке и свалились на вас! Объясните, как вы собираетесь с этим бороться?

Кэмпффер вздрогнул.

— Они были живы, когда пришли ко мне! Пришли с докладом, повинуясь высокому чувству долга, несмотря на смертельные раны.

— Они были мертвы, мой друг, — произнес Ворманн без малейшего намека на дружелюбие в голосе. — Ты ведь не рассмотрел их как следует, был слишком занят, счищая дерьмо со штанов. А я рассмотрел. Я рассмотрел их так же внимательно, как и каждого погибшего в этом Богом проклятом замке. И поверь мне: смерть настигла их внезапно, они не успели сделать ни шагу. Артерии на горле у них были разорваны, как и дыхательные пути. Шеи разодраны до позвоночника, так что они никак не могли прийти к тебе с докладом, будь ты хоть сам Гиммлер.

— Значит, их принесли! — Несмотря на то что Кэмпффер был свидетелем этой страшной трагедии, он все еще пытался найти какое-нибудь разумное объяснение случившемуся. Ведь мертвецы не ходят! Не могут ходить!

Ворманн снова откинулся назад и с таким презрением поглядел на майора, что тот почувствовал себя маленьким и голым.

— А вас в СС обучают еще и лгать самим себе?

Кэмпффер промолчал. Он сразу определил, что подчиненные его мертвы, стоило лишь поднести фонарь к их лицам.

Ворманн встал и направился к двери.

— Пойду скажу людям, что на рассвете мы отсюда уходим.

— Нет!

Слово само сорвалось с языка и прозвучало громче и визгливей, чем майору хотелось бы.

— Не собираешься же ты здесь оставаться?

Ворманн недоверчиво посмотрел на майора.

— Я должен выполнить свою задачу.

— Но ты не сможешь! Ты проиграешь! Теперь-то тебе это должно быть ясно.

— Мне ясно лишь одно: надо использовать другие методы.

— Только законченный псих может здесь оставаться!

Я не хочу здесь оставаться, думал Кэмпффер. Я хочу отсюда побыстрей убраться, как и остальные. При других обстоятельствах он сам отдал бы приказ покинуть замок. Но сейчас он не может себе этого позволить — просто обязан довести дело до конца и лишь после этого поехать в Плоешти. Иначе он не поедет туда никогда — слишком много желающих получить это тепленькое место, стоит только допустить слабинку, как кто-нибудь из сослуживцев с удовольствием займет вакантную должность коменданта лагеря. Он должен выйти победителем в этом чертовом замке. Если он проиграет, его сбросят со счетов и он будет прозябать в какой-нибудь незначительной эсэсовской структуре, тогда как другие в СС станут править миром.

И он нуждался в помощи Ворманна. Нужно убедить его остаться еще на несколько дней, пока они не найдут решение. А потом он отправит капитана под трибунал за то, что тот отпустил крестьян.

— А сам ты как думаешь, что это может быть, Клаус? — вкрадчиво спросил Кэмпффер.

— Может быть что? — бросил Ворманн недовольным тоном.

— Эти убийства… Кто или что, по твоему мнению, убивает солдат?

Ворманн опустился на стул с озабоченным видом.

— Не знаю. И мне кажется, не желаю знать. У нас в подвале уже восемь трупов, и главное сейчас — спасти остальных людей.

— Да ладно тебе, Клаус… Ты здесь уже целую неделю, должны же у тебя быть хоть какие-нибудь соображения по этому поводу.

Говори, сказал себе Кэмпффер. Чем дольше ты будешь говорить, тем позже тебе придется возвращаться к себе в комнату.

— Люди считают, что это вампир, — пожал плечами Ворманн.

— Вампир!

Такой вариант совсем не устраивал майора, однако он продолжал все тем же мягким и дружелюбным тоном:

— И ты с ними согласен?

— На прошлой неделе — господи, да еще три дня назад — я бы сказал «нет». А теперь и сам не уверен. Я теперь вообще ни в чем не уверен. Если действительно это вампир, то он совсем не такой, каким его описывают во всяких страшных историях или изображают в кино. Единственное, в чем я убежден, что убийца — не человек, а какое-то другое существо.