Мария Барышева - Говорящие с...

- Во наворотила! - констатировал Михаил с явным удовольствием. - Я б шесть лет сидел - такого не придумал. Хотя звучит правдоподобно... - он нахмурился, потом неохотно присел на корточки перед креслом и бормотнул: - Не реви.

- А я и не реву! - Шталь отвернулась, стараясь не хлюпать носом.

- Я тебе вот что скажу... Не реви!.. Все это чепуха! Олег никакой не Говорящий и он никого не увольняет методом закапывания в огороде. Просто ему сейчас не до тебя. К тому же, ты ослушалась, он разозлился. Он в последнее время знаешь какой злой! На днях запустил в меня бутылкой с коньяком, а ведь обычно он мне из нее наливал.

- И он попал? - с надеждой спросила Эша, торопливо возя по лицу ладонями.

- Вот что - пусть у нас с тобой антагонизм, но сейчас мы в одной жо...

- Лично я в доме - это ты в жо...

- Пошли, - Михаил протянул руку. - Если уж тебе приспичило пореветь, делай это на ходу. Нужно найти этого белобрысого щенка! Раз он - Домовой, то только он сможет вывести нас отсюда.

Эша неохотно ухватилась за водительскую ладонь, и Михаил вынул ее из кресла. Огляделся, потом махнул на противоположную дверь - деревянную, с цветной ручкой.

- Через нее я сюда вошел. Раньше за этой дверью был коридор. Посмотрим, что там сейчас.

- Наверняка какая-нибудь гадость, - пробормотала Эша, послушно следуя за водителем. Союзничать с Михаилом было очень странно, но в этом союзе были очевидные положительные стороны. Во-первых, было уже не так страшно. Во-вторых, Михаил, хоть явно не являвшийся интеллектуалом, был достаточно громоздок, и теперь любой из агрессивных потерявшихся шесть раз подумает, прежде чем невежливо спрашивать, где выход.

За дверью никакой гадости не было, не было там и коридора. Их глазам открылась большая золотисто-зеленая комната с тремя люстрами, пушистым ковром, изящной мебелью и большими арочными окнами. Людей в комнате не оказалось, зато здесь присутствовали две кошки, бок о бок прикорнувшие на софе. На шторе сидело несколько бабочек, а на одной из люстр заливисто чирикал воробей.

- Похоже, дом не брезгует и животными, - заметила Эша, с удовольствием ступая босыми ногами на роскошный ковер. Михаил подошел к окну и сообщил:

- Второй этаж. Можно попробовать спуститься.

- Спасибо, давно я не гуляла по террасам. Что там видно?

- Крыши террас, сад, мужик какой-то курит... - Михаил, высунувшись в окно, на всякий случай покричал, но ответа не получил. Тогда он позвал Славу, но напарник безмолвствовал - вероятно, его терраса была слишком далеко. - Уже почти одиннадцать, скоро все отправятся по койкам. Слышишь что-нибудь?

- Нет. А ты не знаешь, как выходит, что человек... заразившись, например, способностью говорить с мебелью, не заражается потом еще чем-нибудь - общением с холодильниками? Ейщаров сказал, что кроме Лжеца и меня других многопрофильных Говорящих нет. Если человек получает эту способность от зараженной вещи, которую он полюбил, разве он не может полюбить и что-нибудь еще?

- Понятия не имею. Каждый говорит с чем-то одним - это все, что я знаю.

- И не знаешь, откуда ты такой взялся?

- Нет, - ответил Михаил, отходя от окна и окидывая комнату внимательным взглядом, - ответил, как показалось Эше, слишком быстро, и она вздернула брови.

- А до того, как ты познакомился с Ейщаровым, ты тоже был буйным?

- Не твое дело! - буркнул водитель и почесал затылок. - Еще каким буйным!

- Чего ж перестал?

- Голову на место поставили, вот и перестал, - разговор был Михаилу явно неприятен. - Скажем так, у меня появилась цель, а до этого я просто баловался в свое удовольствие. А теперь отстань!

Он прошел в дальний конец комнаты и остановился перед висящим на стене здоровенным двуручным мечом с гардой в виде простой перекладины, дужки которой были загнуты вверх. Меч был тусклым, выглядел мрачно и совершенно неинтересно, и Эша, не задерживая на нем внимания, подошла к следующей двери и уже взялась за ручку, но Михаил все стоял и смотрел на меч, и выражение его лица становилось все более и более странным.

- Ты идешь?

- Нет, - отозвался водитель не своим, дребезжащим голосом, даже не повернув головы. Протянул руку и осторожно коснулся меча, потом снял его со стены и развернулся, удерживая меч перед собой острием вверх и водя им туда-сюда. Оглядел комнату каким-то потерянным взглядом и снова уставился на меч.

- Я понимаю твою нежную привязанность к оружию, - произнесла Эша, подойдя и держась на безопасном расстоянии, - но ты не сможешь таскать его с собой. Ты с ним не развернешься ни в одном коридоре... В чем дело? Ты его слышишь?