Саймон Кларк - Пригвожденное сердце

Густой туман вставал бетонной стеной. Марк проехал с четверть мили по узкой полоске травянистого покрова, когда заметил, как из тумана возникает нечто.

Назад пути не было — только вперед. Марк двинулся по направлению к фигуре, которая высилась среди болота словно остов гнилого дерева.

К фигуре человека.

Или того, кто им был.

Когда-то.

— Знаете, Крис, — промолвил Тони, — наверно, привидения исчезли с изобретением электричества. Теперь же, когда у нас исчезло электричество, чертовы призраки явились сызнова! — Он оглядел мрачную лестницу. — Тут такая тьма... вы заметили? — Он усмехнулся, но Крис понял, что это не шутка.

Крис прохаживался по коридору, потягивая бледно-желтую бурду под названием «чай» (два-то пакетика на двадцать пять человек!); впрочем, жидкость была по крайней мере горячая.

Тони присел на каменные ступени. Сигара, которую он в сердцах швырнул себе под ноги, пыхнула прощальным сизым дымком.

— Я никогда не верил в призраков, — продолжал Тони. — Да чего еще ждать от старого циника? А теперь вот... Похоже, в последние три года все, во что я веровал, вывернулось наизнанку.

Крис задумчиво покачал головой. Тони просто устал — ему надо было выговориться.

— Тони, помните тот вечер, когда мы встретились в пабе? Вы, я и Марк?

— Господи, помню ли я! Кажется, прошла вечность...

— Потом, когда я направился домой по дюнам... ну, в общем, мне кое-что встретилось.

— Кое-что? Что именно? Сафдары? Или одна из их бедняг-марионеток?

— Трудно объяснить словами. Похоже было на галлюцинацию. Однако встреча оказала на меня колоссальное воздействие — эдакий удар обухом по психике.

— Расскажите. — Тони выпрямился.

И Крис рассказал — хотя бы то, что сумел припомнить. Даже сейчас, вспоминая, он вспотел, и рот при этом у него пересох.

Он подбирал слова, пытаясь объяснить, насколько ужасно выглядело белолицее существо, одновременно притягивающее и отталкивающее. Ему ведь хотелось приблизиться — и обнять его.

«Чай» обжег язык; Крис и не заметил, что сделал глоток.

— Даже сейчас, Тони, когда я вам рассказываю, я весь... Черт побери, трудно как сформулировать!

— Значит, вы столкнулись с непознаваемым.

— То есть? — смутился Крис.

— Рудольф Отто, теолог девятнадцатого века, называл непознаваемым первичный религиозный опыт, то есть веру в самом непосредственном ощущении, освобожденную от всех ритуалов, молитв, гимнов, песнопений и даже рационального мышления.

Рассуждения Тони становились все воодушевленнее, а вот Крис понимал все меньше и меньше.

— То, что вы почувствовали, Крис, когда столкнулись с этим призрачным видением, является основой всех религий и называется misterium tremendum [14] .

— Чего?

— Великое таинство. Подобное столкновение вызывает соответствующую реакцию. Сильнейший и внезапный порыв, невыносимое влечение — вот что испытывают люди при встрече с этим.

— Да о чем вы говорите? С чем с этим?

— Крис, — Тони взирал на него с неким благоговением, — похоже, тогда вы встретились лицом к лицу с древним божеством.

Человек, к которому он постепенно приближался на мотоцикле по грубой травяной поросли, умер давным-давно.

Утонул.

Возможно, это был моряк, которого смыло за борт во время лова крабов в Северном море.

Он стоял выпрямившись, и клочья одежды болтались на иссохшем теле, как на египетской мумии. Его единственный глаз был, казалось, поражен проказой, а голую грудь опутывали зеленые водоросли.

Марк приблизился; тварь в человечьем обличье не двигалась.

Расстояние уменьшилось еще на полсотни ярдов — тварь задергалась, ее рот распахнулся, и в нем показались морские анемоны.

Еще десяток ярдов; Марк ехал прямо на фигуру.

Восемь ярдов.

Кошмарное око — крутое яйцо, наполненное кровью, — раскрылось, выстрелив исполненным ненависти взглядом. Не раздумывая, Марк прибавил газу. Мотор дико взревел, мотоцикл подскочил, как вздыбленный жеребец, и понесся по торфянику, едва касаясь его поверхности.

Кошмарная физиономия мертвеца, покрытая смердящей коркой, осталась позади.

Когда ход мотоцикла стал ровнее, Марк позволил себе оглядеться — он миновал заросли и направлялся к болотистой пустоши.

Вдруг машину словно вытолкнуло вперед. Можно было подумать, что он едет на моторной лодке — так взметнулись ввысь по обе стороны от него волны грязевой массы. Тут же мотор заглох, мотоцикл осел в темную вязкую тину и остановился. Раскаленный металл стал погружаться в жижу, зашипел пар.