Саймон Кларк - Пригвожденное сердце

Это было похоже на стоп-кадр из фильма. Исключительно гнусного фильма. Человек орал от ужаса.

Крис быстро осмотрел другие ракушки. На каждой было изображение лица. Мужчины. Женщины. Дети. У некоторых глаза были закрыты, у других — чуть ли не вылезали из орбит, словно они наблюдали какую-то жуткую катастрофу.

Похоже, изображения, миниатюрные рисунки, сделаны желтовато-коричневой краской того оттенка, который разлитый кофе оставляет на бумаге.

Их рисовали специально: иначе и быть не могло.

Вот только кто?

На мгновение перед глазами возник образ спятившего старого художника, который живет в затерявшейся среди дюн Мэнсхеда хижине, рисует миниатюрные портреты на раковинах, а потом снова разбрасывает их по берегу.

На каждой ракушке было изображение лица. Лишь одна не походила на остальные. Самая большая, настоящее чудовище среди себе подобных. Величиной почти с устрицу.

Лицо на ней было иное.

На всех других рисунках изображались жертвы. А у этого лица были узкие лукавые глаза, и губы кривила самая жестокая улыбка из всех, какие Крис когда-либо видел.

Это, решил Крис... это охотник.

— Крис, — позвала Рут из ванной.

— Что тебе?

— Подойди сюда на секунду.

— Я смотрю ракушки Дэвида, — ответил он, сидя на кровати со спущенными до колен джинсами. — Они какие-то чертовски странные.

— Брось ты эти ракушки, Крис. Надо, чтоб ты потер мне спину. И...

Он услышал, как в ванну снова полилась вода.

— Я думала о морском форте. И...

— И?..

— И прикидывала, где мы можем жить.

— Ну-ка удиви меня.

— Иди сюда. Ты вполне можешь потереть мне спину, пока я буду излагать.

Он улыбнулся.

— Значит, если не спою, то не покормят?

— Разумеется.

Крис вошел в ванную, наполненную клубами пара. На запотевшем туалетном зеркале Рут написала: «Рут + Крис = ИЛН».

— Истинная Любовь Навеки?

Рут улыбнулась сквозь пар.

— Или покуда не объявится мой миллионер.

Сняв ее лифчик и трусы с края ванны, он нагнулся, выудил губку из воды и начал обрабатывать ее спину.

— Ох... Ты же не машину полируешь. Это, знаешь ли, натуральная кожа. Нежная, чувствительная кожа. Которую надо ласкать.

— Знаю. — Крис поцеловал ей плечо. Оно было теплым, влажным и восхитительно пахло. — М-м-м...

Чудо, так и хочется съесть. — Он выжал ей на спину теплую воду. Рут с глубоким вздохом изогнулась.

— Горячо?

— Нет. Изумительно. Так вот, как я говорила...

— А-а-а... Где нам жить. Не надо, не рассказывай. Мы отдадимся на милость Церкви и встанем лагерем на кладбище, а на надгробиях станем спать и есть.

— Нет. Дай мне закончить. И продолжай тереть спину. С тебя за это кое-что причитается — на целый год станешь моим рабом. М-м-м... Не останавливайся. Когда ты так делаешь, мне приятнее говорить.

— Слушаю и повинуюсь, госпожа. Хорошо, где же мы будем жить?

— Все очень просто, Крис. — Она подтянула колени к груди. — Мы въезжаем немедленно. Великолепно, правда ведь?

— Немедленно въезжаем в морской форт? — Крис вздохнул. — Только ты забыла одну малюсенькую вещь. — Он отодвинулся назад, пытаясь определить, не потешается ли жена над ним. — Там полное запустение. Комнаты забиты мусором, а малярная кисть не касалась стен уже лет пятьдесят. И что?

— А мне казалось, что ты человек с воображением.

— А мне казалось, что ты человек практичный. Полно, любовь моя. Будь посерьезнее.

Она подняла на него глаза, и сквозь волны пара они показались туманными и большими. Довольное выражение лица подсказало Крису, что у жены есть тайный козырь.

— Послушай. Во сколько этот фургон должен был нам обойтись за год?

— Договаривались на двести пятьдесят в месяц. Около трех тысяч.

— Три тысячи? Мы могли бы купить подержанный фургон примерно за пять. Потом ставим его во дворе морского форта. Когда я говорю «фургон», то имею в виду очень приличный. Знаешь, такого типа, на которых ездят в отпуск. Со спальнями, кухней, ванной, со всеми модерновыми наворотами. Вот так... — Она изогнулась в ванне. — Чуть ниже. Ох...

— Пять тысяч. Пришлось бы несколько выйти из бюджета, правда?

— Нисколько. Считай это капиталовложением. Сейчас он стоит нам пять тысяч. Через двенадцать месяцев мы его перепродаем. За сколько... Тысячи за четыре?

— Говори-говори. Мне нравится то, что я слышу.

— Таким образом, наш первоначальный бюджет на обустройство, три тысячи фунтов, сокращается до одной тысячи. К тому же не надо будет ездить туда-сюда из морского форта каждый день. И мы постоянно будем на месте, если возникнут какие-нибудь проблемы. Ну вот. А теперь скажи, что я гений.