Саймон Кларк - Пригвожденное сердце

Позади них по дороге медленно проехал автомобиль. Должно быть, преподобный Рид. Он никогда не стоял здесь вместе с другими обитателями Аут-Баттервика, однако он проедет на «остине» туда и обратно по приморской дороге по крайней мере еще трижды, прежде чем солнце канет в соленые топи.

Собиралось все больше народу, главным образом люди средних лет и старики. Если не считать маленькую Рози Тамворт. Ей сейчас, видимо, тринадцать, но ум трехлетнего ребенка, и руки трясутся.

Марк наблюдал. Все мы состоим из привычек. Приходим сюда в одно и то же время. Стоим на тех же местах, и, наверно, все затаили в себе одни и те же чувства — то же самое напряженное ожидание, которое напрягает каждый мускул, словно тетиву лука.

Бринли Фокс не был похож на остальных. Опустив голову, он шагал по берегу, свирепо затягиваясь сигаретой. Точь-в-точь старомодный муж у родильного отделения.

Пыхтя от напряжения, торопливой походкой явился маленький лондонец Тони Гейтман.

Тони ободряюще кивнул Марку.

Они ждали. Напряжение возрастало.

На этих сборищах никто не разговаривал. Пока, во всяком случае; пока не заканчивалось ожидание.

Но сегодня Марк должен был кое-что сказать лондонцу; придется подождать.

Собака майора заскулила и начала бегать туда-сюда, насколько ей позволял поводок из искусственной кожи. Майор словно ничего не замечал. Он всматривался в море. Как Марк и все, кто был рядом.

Фокс зашагал быстрее, не поднимая глаз. Море для него не существовало. Оно содержало один лишний предмет.

Покусывая губу, Марк обвел взглядом горизонт, где блеснули последние лучи солнца. Море казалось совершенно, совершенно спокойным. Однако он заметил, что чайки перестали кружить в небе и устремились в сторону суши. Надвигалась сильная буря.

Собака визгливо тявкнула и завертелась.

Марк сильнее прикусил губу. Неужели оно? Оно приближается?

Все вокруг затаили дыхание. Они тоже почувствовали...

Марку казалось, что оно растекается по всему пространству. Вроде электричества, проникающего везде. Прямо до самого песка, скрипящего под ногами. Такое сильное, что он почти ощущал его вкус.

Вдруг оно исчезло. Так же внезапно, как и появилось.

Это была лишь первая волна того, чего все они ждали. Даже малютка Рози Тамворт, убирающая пряди светлых волос с детского личика дрожащей рукой.

Напряжение спало. Сегодня этого не случится. Вполне вероятно, не завтра и не на той неделе, а когда-нибудь — скоро.

Майор извлек из кармана теннисный мячик и швырнул его вдоль берега. Пес, спущенный с поводка, метнулся, словно им выстрелили из пушки, разрядив напряжение мускулов в стремительном броске.

— Добрый вечер, Тони, — проговорил Марк низким рокочущим голосом. — Я тебя как раз и ловлю.

— Выкладывай.

— Слыхал про тот старый морской форт у Мэнсхеда?

Лондонец кинул на Марка изумленный взгляд.

— Нет. А что такое?

— Туда вселяются. — Марк следил за реакцией Тони Гейтмана.

Тони был потрясен.

— Кому такое могло прийти в голову?

— Какая-то семья. Познакомился с ними на днях в лавке. У них парнишка лет шести.

— И они вселяются? Въезжают в...

— Тс-с-с... — Большая загорелая лапа Марка схватила Тони за локоть. К ним приближался Бринли Фокс.

Тони воспользовался паузой, чтобы раскурить сигару.

Когда старина Фокс отошел достаточно далеко, Тони спросил:

— Когда?

— Сегодня.

— Шутишь. Ведь место заброшенное.

Марк покачал головой.

— Сегодня утром прогулялся дотуда. Они поставили во дворе автоприцеп. Будут в нем жить, пока переделывают здание под гостиницу.

— Гостиницу? Черт побери... А что-нибудь еще знаешь о них?

— Только что они производят впечатление самых обыкновенных людей. — Марк бросил на Тони Гейтмана тревожный взгляд. — Думаешь, они знают?

— Эй... Есть тут кто-нибудь? — Генри Блэквуд хихикнул. — Выходите, выходите.

Никакого ответа.

Впрочем, он его и не ожидал. Гребя единственным веслом на корме, он направил лодку к покачивающейся на поверхности океана пластиковой бутылке, которая отмечала место следующей верши для омаров.

— Кликни меня, девочка, если снова это услышишь.

Он и сам прислушался. Но звук — три удара в днище корпуса, будто кто-то пытается привлечь внимание Генри Блэквуда, — не повторился.

Тихонько напевая себе под нос, он тащил за леску вершу. И при этом вел беседу:

— Чудесное утро, Сьюзи. Нынешнее лето станет рекордным... Так... Что тут у нас? Вылезай, мой красавчик, и в ящичек.