Роберт Говард - Соломон Кейн. Клинок судьбы

Потом из теснин стали появляться люди, внешностью и убранством схожие с тем, что лежал мертвым, придавленный к земле неподвижным телом Кейна. Внимание воинов привлек шум поединка; подойдя, они собрались в кружок, обсуждая случившееся на резком, гортанном наречии. Поодаль, не смея проронить ни звука, стояли рабы.

Разъединив наконец противников, люди обнаружили, что один из них мертв, а второй, похоже, умирает. После короткого препирательства воины соорудили нечто вроде носилок из копий и перевязей мечей и велели рабам нести тела. После этого маленький отряд направился к городу, выглядевшему по-прежнему невероятным посреди травянистой равнины…

Сознание постепенно вернулось к Соломону Кейну. Он обнаружил, что лежит на ложе, устланном отменно выделанными мехами и шкурами, посреди обширного покоя, пол, стены и потолок которого были из камня. Единственное окно перегораживала толстая решетка. Дверь тоже была всего одна, и за ней стоял воин — крепкий мужчина, определенно похожий на убитого англичанином.

Тут Кейн обнаружил еще кое-что. На его шею, лодыжки и запястья были надеты золотые цепи. Они сложным образом соединялись между собой и были прикреплены к вделанному в стену кольцу с помощью серебряного замка.

Раны Кейна были добротно перевязаны; пока он размышлял о том, что могло означать его нынешнее положение, вошел раб, принесший ему еду и какое-то пурпурное вино. Англичанин не стал пытаться заговорить с рабом, но с жадностью съел все, что ему принесли, и выпил вино. В вино, по-видимому, было подмешано какое-то зелье, так что Кейн вскоре заснул и проснулся лишь через несколько часов. За это время ему успели переменить повязки на ранах, а у двери стоял уже другой стражник. Впрочем, он явно принадлежал к той же касте, что и его предшественник. Такой же мускулистый, чернобородый и в доспехах.

На сей раз, пробудившись, Кейн почувствовал себя отдохнувшим и полным сил. Он сразу решил, что, когда снова придет раб, он попытается хоть что-нибудь разузнать об этом прелюбопытном месте, в которое занесла его нелегкая. Вскоре шорох кожаных сандалий по камню сообщил ему, что кто-то идет. Кейн приподнялся и сел на своем ложе, и тут же в комнату вошли сразу несколько человек.

Позади всех держался тот раб, что приносил Кейну еду, но на переднем плане гордо красовались несколько мужчин в долгополых одеяниях, с непроницаемыми лицами. И подбородки, и черепа у них были выбриты. А чуть в стороне стоял человек, на котором невольно задерживался глаз. Он был высокого роста, в шелковом облачении, перехваченном чешуйчатым золотым поясом. Его иссиня-черные волосы и борода были странным образом завиты, крючконосое лицо носило печать хищной жестокости. Надменно-наглое выражение глаз, которое, как успел понять Кейн, являлось отличительной чертой неведомого народа, ему было свойственно еще в большей степени, чем остальным. На голове у человека красовался золотой обруч, покрытый удивительной резьбой, рука сжимала жезл, опять-таки золотой. Остальные держались в его присутствии с таким раболепным почтением, что Кейн сразу рассудил: уж верно, это был местный правитель, а может быть, верховный жрец.

Рядом с высоким стоял другой человек, поменьше и потолще, наголо выбритый. Его одежда была примерно того же фасона, что у людей из окружения властелина, но выглядела гораздо более дорогой. Он держал в руках плеть о шести кожаных хвостах, прикрепленных к украшенной драгоценными камнями рукояти. Все ремни были снабжены треугольными металлическими наконечниками, так что в целом плеть выглядела одним из самых зверских орудий истязания, какие Кейну доводилось видеть. У человека, державшего ее в руке, были маленькие и на редкость паскудные глазки, так и бегавшие по сторонам, а все его поведение было смесью льстивого угодничества по отношению к господину и деспотической нетерпимости к тем, кто стоял ниже его.

И все они смотрели на Кейна, а Кейн смотрел на них, силясь определить, почему ему упорно казалось, будто он все это уже где-то видел. В чертах лиц этих людей было нечто заставлявшее предполагать родство с арабами; и все-таки они решительно не походили ни на каких арабов, виданных им доселе. Они заговорили между собой, и в их языке англичанину опять-таки почудилось нечто знакомое. Но вот что?.. В глубине памяти зашевелилась смутная мысль, но слишком нечеткая.

Наконец тот высокий со скипетром повернулся и, сопровождаемый раболепной свитой, торжественно выплыл из комнаты. На некоторое время Кейн снова остался один. Потом возвратился толстый вельможа и привел с собой полдюжины воинов и слуг. Среди них был молодой раб, приносивший Кейну еду, и еще один тип, высокий, мрачный и почти голый, если не считать набедренной повязки. Здоровенный ключ свисал с его кушака. Воины встали кольцом кругом Кейна, держа дротики наготове, и человек с ключом отомкнул его цепи от кольца на стене. Воины взялись за цепи и жестом велели англичанину идти.