Стивен Кинг - Почти как «Бьюик»

Будку построили, покрасили (разумеется, в серый цвет) и ввели в строй действующих объектов через три дня после того, как служебная записка легла на стол Скундиста.

Размеры просчитали заранее: в ней вполне хватило места для двух мусорных контейнеров, трех полок и одного патрульного, сидевшего на удобном стуле. Будка позволяла убить сразу двух зайцев. Патрульный, заступивший на вахту: а) не мок под дождем; б) оставался невидимым для посторонних. Каждые десять или пятнадцать минут патрульный покидал будку, подходил к окнам на задних воротах гаража Б. В будке имелись газировка, еда, журналы и оцинкованное ведро. К ведру прилепили полоску бумаги с надписью: «БОЛЬШЕ НЕ МОГ ТЕРПЕТЬ». Постарался Джекки О'Хара. Патрульные прозвали его Ирландский вундеркинд — он всегда мог их рассмешить. Смешил даже три года спустя, когда лежал в спальне, умирая от рака пищевода, с остекленевшими от морфия глазами, хриплым шепотом рассказывая забавные истории друзьям, приходившим навестить его и даже державшим за руку, когда боль сводила с ума.

Позже в патрульном взводе Д появилось много видеокамер, как и во всех подразделениях ПШП: к девяностым годам все патрульные машины оборудовали установленными на приборном щитке моделями «Панасоник айуитнесс».

Их разрабатывали специально для служб охраны правопорядка, без микрофонов. Видеосъемки на дорогах разрешались. А вот аудиозаписи, в силу действующих законов о прослушивании, — нет. Но все это появилось позже. А в конце лета 1979 года им пришлось довольствоваться видеокамерой, которую Хадди Ройеру подарили на его день рождения. Ее держали на одной из полок будки, в чехле и завернутой в пластик, чтобы на нее никоим образом не попала вода. В отдельной коробке хранились запасные батарейки и с десяток чистых кассет со снятой целлофановой оболочкой, дабы замена занимала как можно меньше времени. К стене крепилась грифельная доска, на которой мелом писали текущую температуру в гараже Б. Если вахтенный замечал изменение, то стирал прежнее число, записывал новое и стрелочкой, вверх или вниз, указывал, повысилась температура или понизилась. То было единственное письменное свидетельство присутствия «бьюика», разрешенное сержантом Скундистом.

Тони установившийся порядок вроде бы радовал. Керт пытался следовать его примеру, но иной раз тревога и раздражение прорывались наружу.

— В следующий раз, когда что-нибудь случится, на вахте никого не будет, — говорил он. — Подождите и увидите, что я прав.., так всегда и бывает. Никто не согласится дежурить с полуночи до четырех утра, а кто заступит потом однажды, обнаружит, что крышка багажника поднята и в углу лежит новая дохлая «летучая мышь».

Керт старался убедить Тони ввести список дежурств. Недостатка в добровольцах нет, доказывал он, надо только упорядочить и организовать этот поток. Тони остался непреклонным: никаких бумаг. Когда Керт сам вызвался дежурить чаще остальных (выходить в «будочный патруль», как шутили во взводе Д), Тони ему это запретил.

— У тебя есть и другие обязанности. В том числе и перед женой.

Керту хватило ума сохранять спокойствие в кабинете командира взвода. Потом, однако, он выплеснул всю горечь на Сэнди, когда они стояли у дальнего угла здания.

— Если б мне требовался консультант по супружеским отношениям, я бы воспользовался «Желтыми страницами».

Сэнди улыбнулся, но невесело.

— Я думаю, тебе пора прислушиваться, когда раздастся хлопок.

— О чем ты говоришь?

— О хлопке. Тихий такой звук. Но ты его обязательно услышишь, как только твоя голова вылезет из задницы.

Кертис долго смотрел на него, на щеках загорелись пятна румянца.

— Я что-то упускаю из виду, Сэнди?

— Да.

— Что? Ради Бога, что?

— Свою работу и свою жизнь, — ответил Сэнди. — Не обязательно в такой последовательности. У тебя проблемы с перспективой. Этот «бьюик» начинает затмевать для тебя все остальное. Выглядит в твоих глазах слишком уж большим.

— Слишком!.. — Керт ударил себя по лбу ладонью, такая уж у него была привычка. Отвернулся, долго смотрел на Низкие холмы. Вновь повернулся к Сэнди. — Этот «бьюик» из другого мира, Сэнди.., из другого мира! Как он может быть слишком большим?

— Именно в этом твоя беда, — ответил Сэнди. — Ты утрачиваешь чувство меры.

Он видел, что Кертис готов затеять спор, который может перейти на повышенные тона. Поэтому, не дожидаясь ответа, ушел в здание. Возможно, разговор этот возымел действие, поскольку, когда август уступил место сентябрю, Кертис более не требовал усилить наблюдение за гаражом Б. Сэнди Диаборн не пытался убедить себя, что парню открылась истина, что он вроде бы понял, что и так получил все по максимуму, во всяком случае, на текущий момент.