Стивен Кинг - Ловец снов

— Но это еще не все! — объявляет Джордж, выразительно озирая собравшихся. — Кое-что припас на закуску! — Он гордо вытягивает и без того выступающий вперед подбородок и показывает красное пятно на шее:

— Знаете, что это такое?

— Засос, что ли? — немного смущенно спрашивает Кент Астор.

— Светлая башка, мать твою! — восклицает Джордж. — После спектакля я торчал за кулисами вместе с целой кодлой фэнов, рвущихся получить автограф Джексона. Или, ну.., не знаю, Дэвида Линдли, что ли. Он классный мужик.

Кент и Шон Робидо соглашаются, что Дэвид Линдли настоящий класс, не гитарный бог, разумеется (вот Марк Нопфлер из “Дайр Стрейтс” — тот бог, или Энгус Янг из “АйСи/ДиСи”, это да, а уж Клэптон — и говорить нечего), но все равно на уровне. У Линдли потрясная фразировка, да и техника — дай бог каждому!

Бивер не участвует в разговоре. Все, что ему хочется, — поскорее убраться отсюда, из этой вонючей, задрипанной забегаловки, глотнуть свежего воздуха. Он уже знает, к чему клонит Джордж, и все это вранье.

Ее звали вовсе не Шанте, ты вообще не знаешь, как ее звали, она проплыла мимо тебя, как мимо стенки, и поделом, кто ты для такой девушки, еще один трудяга-волосатик из очередного мелкого рабочего городишки Новой Англии. Ты и твоя тоскливая сраная житуха! “Шанте" — название группы, которую мы слушаем, не “Мар-Кетс" или «Бар-Кис», а «Шанте». «Пайплайн” в исполнении “Шанте», а эта штука у тебя на шее — никакой не засос, а порез бритвой.

Так он думает и вдруг слышит плач. Не в баре. В своем мозгу. Давно забытый плач. Ударяет прямо в голову, вонзается в серое вещество осколками стекла, и о, трахни меня в задницу, трахни, Фредди, кто-то должен заставить его замолчать.

Я и заставил, думает Бивер. Это был я. Именно я — тот, кто заткнул его. Обнял и стал петь.

Тем временем Джордж Пелсен расписывает, как дверь гримерной наконец открылась, но оттуда появился не Джексон Браун, не Дэвид Линдли, нет! Трио хористочек на подпевках, Рэнди, Сьюзи и Шанте. Аппетитные дамочки, аж слюнки текут.

— Везет же! — вздыхает Шон, закатывая глаза. Шоп, кругленький коротышка, чьи сексуальные похождения ограничиваются случайными поездками в Бостон, где он пожирает глазами стрипушек в “Фокси леди” и официанток в “Хутерс”. — Ни хера себе, Шанте, никак не меньше!

Он с плотоядной улыбкой делает красноречивые пассы над ширинкой. Похоже, часто работает ручками? Ну да, кто же согласится с ним лечь?

По крайней мере, думает Бив, хоть в этом он выглядит настоящим профессионалом.

— Ну.., я заговорил с ними, в основном с ней, Шанте.., спросил, хотела бы она познакомиться с ночной жизнью Портленда. Слово за слово, и мы…

Бив вынимает из кармана зубочистку и сует в рот, отсекая дальнейшее повествование. Да, зубочистка — как раз то, что сейчас надо. Не кружка пива, не косячок в кармане, не пустая трепотня Джорджа Пелсена о том, как они с Шанте столковались в кузове его пикапа, благодарение Богу хотя бы за это убежище, когда фургон враскачку, не вздумай лезть в “тачку”!

Все это чушь и бред собачий, думает Бивер, и внезапно тоска стискивает горло, такая отчаянная тоска, которую ему еще не доводилось пережить, даже когда Лори Сью собрала вещички и ушла к родителям. Все это настолько на него не похоже.., и вдруг ему смертельно захотелось смыться отсюда к такой-то матери, наполнить легкие прохладным, соленым морским воздухом и найти телефон. И позвонить Джоунси или Генри, не важно кому, любой сгодится. Он хочет сказать: “Привет, старина, как оно ничего?” — и услышать, как один из них ответит: “Да знаешь, Бив, ДДДТ. Нет костяшек, нет игры”.

Он встает.

— Эй, парень, — вскидывается Джордж. Бивер ходил с Джорджем в “Уэстбрук джуниор колледж”, и там он казался вполне нормальным, но все это было много-много кружек пива назад. — Куда это ты?

— Отлить, — бросает Бивер, перемещая зубочистку с одного угла рта на другой.

— Только тащи поскорее обратно свой вонючий зад, я как раз перехожу к главному, — вещает Джордж, и Бивер думает: Трусики-“танга” с прорехой в промежности. О черт, сегодня в воздухе так и носятся дурные флюиды, должно быть, к перемене погоды или что-то в этом роде.

Джордж понижает голос:

— Когда я поднял ее юбку…

— Знаю, на ней были трусы-“танга”, — отмахивается Бивер и отмечает удивленный, почти потрясенный взгляд Джорджа, но не обращает внимания. — Я бы не прочь послушать подробности.

Он отходит, направляется в туалет, с желто-розовой вонью мочи и дезинсектанта, минует туалеты, сначала мужской, потом женский, дверь с надписью “офис” и оказывается в переулке. Низко нависшее тусклое, дождливое небо, серый денек, но воздух свеж. Так свеж! Он глубоко втягивает его и снова думает: Нет костяшек, нет игры… Бив чуть улыбается.