Стивен Кинг - Ловец снов

Фредди кивнул.

Курц улыбнулся и сразу стал удивительно похож на скалящийся череп.

— Если повезет, дружище, Оуэн Андерхилл отправится в ад, даже не поняв, что уже сдох.

Телевизионный пульт, прямоугольник черного пластика, покрытый байрумом, лежит на тумбочке мистера Грея. Джоунси хватает его, голосом, странно похожим на тенор Бивера, бормочет:

— Мать твою, дерьмо чертово, — и со всех сил грохает им о край стола, будто крутое яйцо разбивает. Пульт лопается, выплескивая батарейки и оставляя в руках Джоунси уродливый пластмассовый обломок. Он тянется к подушке, которую Генри прижимает к лицу барахтающейся твари. И на мгновение колеблется, вспоминая первую встречу с мистером Греем, их единственную встречу. Дверная ручка ванной, точно так же оставшаяся в его ладони, после того как лопнул стержень. Ощущение полной тьмы, когда тень существа упала на него. Тогда все казалось достаточно реальным. Реальным, как розы. Реальным, как дождевые капли. Джоунси повернулся и увидел его — кем бы ни был мистер Грей, прежде чем стал мистером Греем — стоящего в большой центральной комнате. Герой сотен художественных и документальных фильмов «о необъяснимом». Только очень старый. Старый и больной. Уже тогда готовый пациент блока интенсивной терапии.

— Марси, — сказало ОНО, вылущив слово прямо из мозга Джоунси. Вытащив его, как пробку. Проделав дыру, через которую смогло вползти. И потом, взорвавшись, как хлопушка в Новый год, засыпало все байрумом вместо конфетти, и… и я довообразил остальное. Так ведь было, верно? Очередной случай интергалактической шизофрении. Вот и все.

Джоунси! — вопит Генри. Если собираешься сделать это, давай!

Ну вот, мистер Грей, думает Джоунси, готовьтесь платить…

Мистер Грей наполовину протолкнул тело Лэда в шахту, когда голову заполнил голос Джоунси.

Ну вот, мистер Грей, готовьтесь платить по счетам. Своей шкурой.

Горло Джоунси разрывает боль. Мистер Грей поднимает руки Джоунси, из глотки вырывается ужасающее бульканье, так и не сумевшее перейти в вопль. И на этот раз рвется не заросшая щетиной шея Джоунси, а его собственная плоть. Его захлестывает волна потрясенного неверия, последняя эмоция, украденная им у Джоунси.

Этого не может быть.., не может быть.., поможет…

Они всегда прибывали в кораблях, эти артефакты, они всегда поднимали руки, сдаваясь, они всегда побеждали. Этого не может быть.

И все же каким-то непостижимым образом оказалось, что может.

Сознание байрума не столько меркнет, сколько распадается. Умирая, сущность, когда-то бывшая мистером Греем, возвратилась в исходное состояние. По мере того как он превращался в оно (и как раз за миг до того, как оно стало ничем), мистер Грей дал собаке отчаянный злобный пинок. Лэд нырнул в отверстие, но умудрился застрять на полпути.

Последней, окрашенной Джоунси мыслью байрума было:

Мне следовало бы принять предложение. Стать чело…

Джоунси полосует острым обломком ТВ-пульта голую морщинистую шею мистера Грея. Рана распахивается, как огромный рот, и оттуда выплескивается облако красновато-золотистой пыли, окрашивая воздух алым, оседая на покрывале хлопьями пыли и пуха.

Тело мистера Грея дергается, словно пораженное током, под руками Джоунси и Генри и внезапно съеживается, как сон, которым всегда и было, и становится чем-то знакомым. Сначала Джоунси не может сообразить, чем именно, но тут его осеняет. Останки мистера Грея выглядят совсем как резинки, валяющиеся на полу заброшенного офиса депо братьев Трекер.

Он…

…мертв! — хочет договорить Джоунси и корчится от подлого удара рвущей боли. На этот раз не в бедре, а в голове. И горле. Шею обвило огненное ожерелье. И вся комната становится прозрачной, будь он проклят, если это не так. Он смотрит прямо сквозь стену и заглядывает в помещение опоры, где собака, застрявшая в дыре, производит на свет омерзительное красное создание, похожее на хорька, скрещенного с огромным, пропитанным кровью червем. Джоунси знает, что это такое: очередной байрум.

Покрытая кровью, дерьмом и пленочными лохмотьями собственной плаценты, тварь смотрит на него бессмысленными черными глазами (его глазами, думает Джоунси, глазами мистера Грея), оно рождается прямо в этот момент, вытягивает свое неестественно гибкое тело, пытаясь освободиться, упасть в темноту, полететь навстречу переливам бегущей воды.

Джоунси смотрит на Генри.

Генри смотрит на Джоунси.