Стивен Кинг - Ловец снов

— И в следующий раз, когда вздумаете попить пивка, купите лучше новые тапочки. Не хочу, чтобы вы снова подхватили грипп.

Дефаньяк шагает к двери и оборачивается. Ему не терпится поскорее смыться, пока мистер Джоунс не передумал, но, с другой стороны, ему всего девятнадцать… О, это любопытство юности!

— Откуда вы узнали? Вас в тот день там даже не было. Экзамен принимал какой-то аспирант.

— Знаю, и этого достаточно, — отрезает Джоунс. — Топай, сынок. И напиши хорошую работу. Потерять стипендию для тебя — смерти подобно. Я сам из Мэна: Дерри, и знаю Питтсфилд. От этого места лучше держаться подальше.

— Уж это точно, — с чувством произносит Дефаньяк. — Спасибо. Спасибо за то, что дали мне еще шанс.

— Закрой за собой дверь.

Дефаньяк, который потратит последние деньги не на кроссовки, не па пиво, а па букет в палату Джоунси с пожеланием скорейшего выздоровления, выскальзывает в коридор, послушно прикрыв за собой дверь. Джоунси поворачивается к окну. Солнце по-прежнему изменчивое, неверное, по влекущее. И потому, что история с Дефаньяком кончилась куда благополучнее, чем он ожидал, Джоунси решает прогуляться, прежде чем мартовские облака, а может, и сложный заряд, омрачат этот день. Он хотел поесть в кабинете, но сейчас в голове возник новый план. Худший в его жизни, но Джоунси, конечно, этого не знает. И поэтому решает захватить с собой портфель, сегодняшний выпуск “Бостон феникс”, и перебраться через реку в Кембридж note 4. Сядет на скамеечку и спокойно съест сандвич с яичным салатом, жмурясь на солнышке.

Он поднимается, чтобы положить документы Дефаньяка в картотечный шкаф, под табличкой “D — F”. “Откуда вы знаете?” — спросил мальчик. Что ж, хороший вопрос. Превосходный, можно сказать. А ответ прост. Он знает, потому что.., иногда знает. Вот она, правда, а другой нет и быть не может. Правда, если бы кто-то приставил пистолет к его виску, он признался бы, что обнаружил это во время первой лекции второго семестра и что в мозгу Дэвида Дефаньяка взрывались огромные красные буквы, словно мигающая неоновая вывеска, обдававшая стыдом, назойливо долбившая в виски: шпаргалочник, шпаргалочник, шпаргалочник…

Но, Господи, все это чушь: не может он читать мысли. И никогда не мог. Никогда-в-жизни, никогда-в-жизни, никогда-в-жизни.., не мог и не сможет. Иногда что-то вспыхивает в голове, да, именно так он узнал о проблемах жены с таблетками, вероятно, срабатывает интуиция, как с Генри. Он сразу заподозрил что-то неладное, когда тот позвонил (да нет же, олух, просто догадался по голосу, только и всего), но такие вещи в последнее время почти не случаются. Да и не происходило ничего по-настоящему странного после той истории с Джози Ринкенхауэр. Может, когда-то и было что-то, тянувшееся за ними хвостом все детство и юность, но теперь все позади. Или почти.

Почти.

Он обводит кружком слова “поездка в Дерри”, хватает портфель, и тут новая мысль осеняет его, внезапная и бессмысленная, но мощная и всеобъемлющая: Берегись мистера Грея.

Джоунс, уже схватившийся за ручку двери, замирает. Это его голос, вне всяких сомнений.

— Что? — вопрошает он пустоту.

Ничего.

Джоунси выходит из кабинета, захлопывает дверь и проверяет, заперто ли. В уголке доски для объявлений белеет листочек. Джоунси откалывает его, переворачивает напечатанной стороной вверх. Всего одна строчка: "Вернусь в час. Он спокойно прикалывает записку, не ведая, что пройдет почти два месяца, прежде чем он вновь войдет в эту комнату и увидит ежедневник, раскрытый на дне Святого Патрика note 5.

"Береги себя”, — сказал Генри, но Джоунси думает не о том, чтобы поберечь себя. О мартовском солнышке. О том, как бы поскорее съесть сандвич. О том, как приятно поглазеть на девушек в Кембридже: юбки слишком коротки, а мартовский ветер игрив и большой шутник. Словом, о многих заманчивых вещах, в список которых не входит необходимость беречься мистера Грея. И беречься вообще.

И в этом его ошибка. Вот так может перемениться жизнь, навсегда и бесповоротно.

Джоунси чуть не подстрелил мужика, едва тот показался из зарослей. Почти? Насколько близко? Одно нажатие на спуск охотничьего ружья.., даже не нажатие, так, движение пальца. Позже, взбудораженный ясностью, иногда снисходящей на опьяненный ужасом разум, он пожалел, что не выстрелил прежде, чем заметил оранжевую шапку и пронзительно оранжевый демаскирующий жилет. Убийство Ричарда Маккарти не было бы злом, оно могло бы помочь… Убийство Ричарда Маккарти могло бы спасти их всех.