Марли Гибсон - Пробуждение

— Кое-что.

Я чуть не бросилась бежать.

— Джекпот, бэби!

— Йо, Азоф, — крикнула Селия Бекке, занимающейся показаниями ФЭП на втором этаже.

— Собираемся в зале суда.

— Сейчас буду.

Как только мы вошли в зал суда, от страха и волнения у меня разболелась голова. Лорин говорила, что духи чувствительны к таким вещам. Особенно злые духи. Но я понятия не имею, каким Чарльз Стогдон был при жизни. Наши исследования показывают, что негодяи при жизни остаются таковыми и после смерти. У меня поэтому голова раскалывается? Потому что она именно раскалывается. Я чувствую сильный запах алкоголя. Я начинаю массировать лоб. Наверное, это и есть жуткое похмелье? У меня в голове словно целое племя индейцев скачет вокруг костра и бьет в барабаны. От боли глаза вот-вот из орбит вылезут.

— Кто-то, связанный с этим помещением, слишком любил выпить, — пробормотала я, — слишком.

— Ты чувствуешь Чарльза?

— Не знаю, но у меня жутко болит голова.

— Я читала, что в 1870-х годах один из местных судей славился своим самогоном. У него вся округа покупала, — сообщила Бекка.

— Должно быть, его я и чувствую.

— Но как это связано с Чарльзом? — спросила Тейлор.

— Все связано.

Я попыталась успокоить бешеное сердцебиение.

— Судья… и Чарльз… они связаны.

У меня перед глазами возникает календарь.

— Это как-то связано с сентябрем.

— Обалдеть! — раздается вопль Бекки. — Ну, Мурхед, ты и крута!

— Это почему?

Открыв блокнот, Бекка зачитала нам:

— Судью звали Натаниэль П. Сентябрь. Он был верховным судьей этого округа в 1870-х годах.

Тейлор посмотрела на меня с довольной улыбкой.

— Какая странная фамилия.

— Я в это не верю, — заявил Джейсон.

Но я блокировала его мысли. Блокировала мысли всех. Здесь что-то есть.

Я щелкнула пальцами, чтобы привлечь внимание Селии. Она подошла ко мне с ИЭМП в руке, и мы вдвоем медленно начали обходить зал суда. Датчики температур тут же показали резкое похолодание.

— Шестнадцать градусов, пятнадцать… температура продолжает падать, — объявила Селия.

Даже в темноте я различаю стол судьи, место для свидетеля и столы адвокатов обеих сторон.

— Температура снова поднялась до двадцати двух градусов.

От волнения и нетерпения у меня заныло в животе.

— Мы попытались восстановить фотографии, — сказала Тейлор. — Те, с мужчиной в пальто.

Я отбросила раздражение от того, что упустила духа, и сосредоточилась на словах Тейлор.

— И что получилось?

К нам подошел Джейсон.

— Ничего не получилось. Нельзя добежать до одного конца зала, остановиться у стола и вернуться обратно, при этом оказавшись только на одном снимке. Если это не монтаж. Или кто-то поиграл с таймером.

— И кто, по-твоему, это сделал, Джейсон, — строгим голосом спросила Тейлор.

— Да ладно тебе. Это же единственное объяснение. Или это, или фотография поддельная, — заключил он.

Тейлор уперлась кулаками в бока.

— И что это значит, мистер Умник? Я все это на компьютере нарисовала?

Джейсон повысил голос.

— Я этого не говорил, Тейлор. Хватит приписывать мне все, что взбредет тебе в голову.

Бекка встала рядом со мной.

— Опять они за свое.

— Ребята, да все нормально, — попыталась я остановить перепалку.

Селия протянула руку.

— Внимание! Я снова фиксирую поток холодного воздуха. Проверьте сами.

Джейсон протянул и тут же отдернул руку.

— Ух ты! Как странно. Наверное, кондиционер.

— Нет, — уверенно ответила Бекка, — по нашей просьбе на выходные все отключили.

— Значит, он просто включился, — невозмутимо заявил наш скептик.

Я покачала головой. Мы снова не одни. То же самое я чувствовала в момент первого контакта с Эмили. Бедная, забытая Эмили. Стоит перед ней извиниться, ведь это не она пыталась навредить папе. Но сначала — главное. Нужно очистить здание и сделать его безопасным для папы и других сотрудников.

— Не включались кондиционеры, Джейсон. Смирись с этим.

Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но тут же снова закрыл его.

Тейлор сделала несколько снимков и просмотрела фотографии.

— Есть какие-то пятна, но это могут быть комары.

Индикатор ИЭМП загорелся оранжевым. Это означает довольно сильное электромагнитное поле. В то же время у меня затряслись и зачесались руки. Как у старика. Дыхание участилось и стало неглубоким.

— Здесь что-то есть, — прошептала Селия, не сводя с меня глаз.

Я сосредоточилась на холодной зоне. Я чувствую не только Чарльза Стогдона, но и работавшего здесь алкоголика-судью, хотя ему нет никакого дела до нашей охоты. Голова заболела еще сильнее, а в горле пересохло.