Алексей Кунцевич - Жажда справедливости. Избранный

—А ты мародер, Виконт,— сказал Ипполит и доел остатки оладьев.— И это еще полбеды! Страшно то, что ты обираешь трупы.

—Да что ты, Ипатич, какой я мародер? Просто у меня давняя слабость к коллекционированию. Я, чтоб ты знал, очень люблю свои трофеи.— Де ла Вурд посмотрел на кольцо, при свете свечей, потом потер его о рукав пиджака.

—Ты случайно не читал «Мертвые души», а, Виконт?— Козлов налил себе вина из заплесневевшей бутылки.

—А что?

—Плюшкин не является твоим родственником?

—Ты сволочь, Ипполит,— ответил на это де ла Вурд.

—И еще какая,— подтвердил Козлов,— Я-то, по крайней мере, не кровопийца.

—Только убийца,— Виконт сгреб со стола трофеи и засунул к себе в карман.

—Ну,— Козлов отхлебнул из бокала,— с кем не бывает,— Всё должно перемещаться и изменяться, не важно— когда и каким способом. Бедный сержант, например, коего я вчера малость придушил, страдал язвой желудка. Весьма поганая болезнь, прошу заметить. Она через месяц-другой грозила перерасти в рак. Так что, я спас его от длительных мучений. И это весьма гуманно.

—Зачем же было сжигать?— спросил Виконт и наложил себе в тарелку из кастрюли голубцов, понюхал исходящий от них соблазнительный дух и облизнулся,

—Из праха все пусть превратится в прах,

Как в воду обратится, тая, лед,—

Так провиденье во своих делах

Продлит свой нескончаемый полет.— Ответил Ипполит.

—А ты, я смотрю, поэтом скоро станешь,— усмехнулся де ла Вурд.

—Ну, собственно, это не мои стихи, а господина, что проживает этажом ниже,— Козлов пил из бокала маленькими глотками, смакуя вкус вина.— Ты, Виконт, всё от человеческой пищи никак отвыкнуть не можешь.

—Люблю, понимаешь ли, иногда, что-нибудь вкусненькое. А голубцы— это коронный номер Вельды,— сказал Виконт, наслаждаясь вкусом голубцов.

—Хорошо бы они и остались ее коронным номером, и единственным.— Козлов поднялся.

—Да? А почему же?

—Последствие второго ее коронного номера сейчас лежит в морге «Семашко» с перерезанными венами и дожидается судебного врача. Я пошел.— Козлов стал таять в воздухе.

—Куда?

—Малость поиграю с огнем,— раздался из пустоты голос Козлова,— надобно произвести кремацию одного студента.

—А, — проговорил Виконт, приканчивая последний голубец,— ну-ну.

На месте Козлова возникла из воздуха Вельда. На ней была коротенькая футболка, в центре которой, на груди, имелась надпись «YES».

—Я очень надеюсь,— сказал ей де ла Вурд,— что сегодня у тебя не намечено никаких кровавых вылазок.

—Сегодня я— на диете,— Вельда наложила в тарелку голубцов и с аппетитом стала их приканчивать.

—Правильно, попостись, а то наши деяния слишком много внимания стали привлекать у местных властей.

—Все мы не без греха. Ты-то вон, не удержался от соблазна полакомиться Островским.

—И зря,— с кислою миной на это ответил Виконт,— жиденькая у него кровь.

—Чего же ты хотел,— усмехнулась Вельда,— на зарплату врача?

—Совершенно не пекутся о качестве продукта в жилах. У меня изжога получилась от его крови,— пожаловался де ла Вурд своей «коллеге».

—И правильно,— с укоризною сказала та,— незачем было до смерти пугать его. От адреналина всегда изжога.

—Интересно, а где Цезарь шастает?— Виконт напился вина и закурил толстенную сигару.

—Я,— говорила с набитым ртом Вельда,— пока шла сюда, видела пару мертвых собак.

—Пирует наш император.

—Уже нет,— проскрипело над столом, и из воздуха упал прямо в золотое блюдо ставший еще более пестрым от крови попугай.

Вельда даже привзвизгнула от неожиданности.

—Ты бы хоть вымылся?— прикрикнула на него она.

—Извиняюсь,— гаркнул Цезарь и пропал, оставив на блюде лужицу крови.

Вельда поднесла блюдо к лицу, понюхала и поморщилась:

—Фу, какая гадость!

После из ванной послышался всплеск, и в комнату влетел мокрый, а от того казавшийся облезлым, попугай. Он выглядел так, словно из него повыщипали все перья.

—На что ты похож?— спросил де ла Вурд и выпустил прямо в наглую попугаеву рожу дым изо рта.

Попугай весь затрясся, стал кашлять и чихать, скрипя при этом:

—Какая же ты дрянь, Виконт.

—Да,— подтвердил де ла Вурд, закрываясь рукою от летевших с попугая брызг,— я редкостная сволочь.

Вельда отпила из бокала немного вина и спросила:

—Виконт, ты сделал то, что просил сир?

—Да,— ответил де ла Вурд,— как он предсказал, так все и произошло. Наша синьорина не только спаслась от бывшего своего возлюбленного, но даже вспомнила о нашем Избранном! Кстати, я бы с великим удовольствием придушил этого Морозова. Подобная мразь право на существование иметь не должно.